Поэзия в России всегда была гонима
За боль, за состраданье к поверженным во тьму.
Давилась кровью ода, не выпевалось гимна,
А площади картечью полощите в дыму.
То выслана, то виселиц ажурные подвески,
То вызвана к барьеру на вздорный пистолет,
То на трубе качнулась, заплакана по-детски...
Ну, как такой, скажите, разжиться до ста лет?
Убиты Пушкин, Лермонтов... Некрасов оклеветан.
Осмеян пошляками смеживший крылья Блок,
Нахлынуло, толкнуло, измяло жутким ветром,
И краснозвёздный демон с небес его совлёк...
Ах, этот голод лютый вошёл, должно быть, в гены,
И в зиму печи топят стихами вместо дров.
Сладкоголосых гениев с урчаньем жрут гиены,
Поэтов шлют в окопы и жарят соловьёв.
Но вновь и вновь проклюнувшись сквозь скорлупу бесправья,
Привычно рвётся песня из темноты на свет,
Октавой цвета, радугой из нот семи играя,
Чтоб снова перед гибелью шепнуть, что смерти нет.