Странно: мне жаль, что никто не заметил честного лица, бывшего в моей пьесе. Да, было одно честное, благородное лицо, действовавшее в нем во все продолжение ее. Это честное, благородное лицо был — смех. Он был благороден потому, что решился выступить, несмотря на низкое значение, которое дается ему в свете. Он был благороден потому, что решился выступить, несмотря на то, что доставил обидное прозванье комику — прозванье холодного эгоиста, и заставил даже усомниться в присутствии нежных движений души его. Никто не вступился за этот смех. Я комик, я служил ему честно, и потому должен стать его заступником.
Кто льет часто душевные, глубокие слезы, тот, кажется, более всех смеется на свете!..
Н.В. Гоголь, «Театральный разъезд после представления новой комедии»
***
Весь мир — воронка слов — в нем мнения, толки
сливаются в единую картину
бессмысленного акта. Из двустволки
театр стреляет в автора, но мимо.
Недвижимая истина? Как мило.
Жаль, зрячие и умные умолкли.
— Давайте пасквиль! — Может водевиль?
Комедию окрасим в цвет сатиры
и подождем, пока ее фитиль
сгорит дотла. Тогда возьмем рапиры…
— Для автора имеется секира.
— А впрочем, нас устроит башни шпиль!
— Чем автор вам не угодил, директор?
— Большой чудак. Гетеры, сантименты…
Век романтизма в прошлом. Ныне вектор
игры без слов, нагих экспериментов —
без декораций, рамп и инструментов.
Желательно еще б без интеллекта.
— Хорош игрок, где кроме пантомимы
лубочных сатурналий ничего
нет за душой!.. На что вам гранд и примы,
на что вам драма, Пушкин и Гюго?
Вы метите, должно быть, высоко,
но высота для вас необозрима.
…но вот идет Арбитр Сатирикон —
великий критик! Жизнь его убога,
но и Медуза, знаете ли, Горгоной
именовалась с умыслом укора.
Считай, до театра снизошел жрец Бога.
— Я слышу писк! То фальшь трубы. (—Тромбона!)
— Изобразить на лике отвращение
и пожурить под занавес сезона?
Строптивых благородным укрощением
вознаградить, как Бриттен Фаэтона*.
Однако, скука смертная — с балкона
заглядывать в партер. Сплошь огорчения!
Актер хорош. И режиссер прекрасен.
Но автор пьесы слаб на удивление…
Спектакль без слов! О чем писать? Ужасно,
либретто нет. Хотя б из уважения
к мессии, то бишь к критику, значение
сей постановки объяснили б ясно!..
Нет, все же фарс, не самый что удачный.
Шампанское не подали нарочно.
Мне кажется, фиаско… Однозначно!
Премьера провалилась, просто в клочья.
Зал рукоплещет? Театр гремит? Нет мочи,
как тривиально, сухо и невзрачно.
Не публика — толпа вокруг кумира…
— Найдется ль слов? Сатира — это маска
из плоти, слез, вобравшая полмира
в оскал усмешки, что таит огласку
бездарности, пройдохи и жуира
под видом знатока с большой указкой.
2 октября 2022 года
* Вторая из «Шести метаморфоз по Овидию» Бенджамина Бриттена для гобоя соло посвящена Фаэтону.
Иллюстрация: Jean Beraud, Out of the theater.