Пушкин бы понял меня,
Лермонтов – тоже...
Рифм толчея, воркотня
В ласковой дрожи.
Редакторам не чета,
Слушали б стойко.
Впрочем, для них бы читал
Лучшее только.
Только для мёртвых – мертвы,
Всё бы просили
Новых стихов о любви
И о России.
Крепко бы к братской груди
Брата прижали,
Мол, не пугайся, иди,
Дай им скрижали!