Наброски к автобиографическому роману-антиутопии в нескольких главах.
Пролог.
Две рвано уважаемых семьи – клан Эвридейченко с семейством Асхералли –
в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои»* …
__________
* почти В. наш Шекспирь
Глава первая.
Привычно пригнувшись, чтобы не набить шишку о висевшую на стене прихожей башню леопарда*, попавшегося пару лет назад в дедов капкан, я прошёл в кабинет.
Там, на тумбочке, растопырило крылья чучело странного бесхвостого фалкона**.
– Недавно подстрелил,– пояснил дед, перехватив мой вопросительный взгляд,– пока с тушкой возился, хвост местная пацанва на роучи*** растащила, не отбирать же.
– А Любовь Каксон?
– А Любовь Каксон, а Любовь Каксон, а Любовь Каксон стороной прошла-а-а-а-а-а!****
– Я тебя прощаю.
- Спасибо, а за что?
- Заранее. И давай сразу обниму. Чтоб потом времени не тратить.
––––––––
* Leopard – основной танк ФРГ
** F-16 Fighting Falcon (боевой сокол) – американский многофункциональный лёгкий истребитель.
*** Роуч – традиционный головной убор из перьев у индейцев.
**** И вовсе не Леонтий Шишко.
Глава вторая.
– Мне удалось свалить серое дерево!* – похвалился я.
– На кой ляд?– не переставая раскрашивать под Гжель обтекатель ракеты «земля-воздух», поинтересовался дед.
– Ну, как… Теперь все зауважают мою силу. Осталось дотащить ствол до дома…
– И ты подбросишь его в костёр, который сразу же запылает особенно жарко,– продолжил ехидно дед.
– Серое дерево не горит, это всем известно,– обиженно ответил я.
Но дед уже не слушал.
«От Севильи до Гренады, в душном сумраке ночей,
раздаются серенады и звучит призыв «налей», – промурлыкал он, отступая на шаг от обтекателя, прищурился близоруко, рассматривая узоры, и после секундной паузы продолжил: «Нарезан лучок, розовеет бекон, о, выйди, Лизетта, скорей на балкон»!**
–––––––
* Серое дерево – железобетонный столб.
** Толстой, который А.К.
Глава третья.
Однажды, прогуливаясь морозным январским утром вдоль извилистого берега местной речушки Вотонабли, я встретил невысокого – «с ноготок», как говорят в народе – мужчину.
– Бонд. Джеймс Бонд,– представился незнакомец.
– Тубиев. Орнот Тубиев, – пожал я протянутую руку,– Откуда целый воз хворосту?
– Из лесу, вестимо. Отец, слышишь, платит, а я отвожу.
В лесу раздавался звук мобильного терминала.
– Как в целом делишки?
– Ступай себе мимо!
– Уж больно ты грозен, как я посмотрю.*
– Ешчэ Польска нэ згинэла, кеды мы жыемы!**
– Не понял.
– Кеды мы жыемы!
– Вы сами так решили, нечего давить на жалость. А привилегию жыемать не кеды, а кирзачи нужно ещё заслужить. В очередь, сукины дети, в очередь!***
–––––––––
* Н. А. Некрасов
** Jeszcze Polska nie zginela, kiedy my zyjemy! – гимн Польши
*** Х/ф «Собачье сердце».
Глава четвёртая.
– Деда, а деда! А Мухаммед Али победит Кассиуса Клея?
– Не знаю.
– А кто сильнее, слон или кит?
– Кит. Или слон.
– А кто страшнее, соплезубый тигр или скромножадный перепендикулябр?
– Глубоководный Крякен всех страшнее и всех победит. Спи уже!
– Деда, расскажи сказку.
– Мышка бежала, хвостиком махнула, задела оголённый провод под напряжением и умерла. Спи!
– Ещё хочу!
– … снова послала старуха старика к Синему Морю, поди, говорит, попроси Золотую Рыбку…
– Какая же это сказка? Тебе бабуля всё время говорит, что делать…
Глава пятая.
«Тенгиз Доживулия» значилось на бейдже склонившегося ко мне администратора небольшого ресторанчика в самом конце улицы Красного Экстраверта, куда я зашёл перекусить.
– Тенгиз, мне, пожалуйста, вино и сладости,– сделал я заказ.
– Алкоголика и диабетика за третий столик,– скомандовал администратор.
Потом подали руку помощи под брусничным соусом прожарки медиум велл.
Уже за полночь, пересев к стойке бара, я жаловался бармену, как непросто убеждённому мизантропу быть людоедом.
«Я о прошлом теперь не мечтаю,
и мне прошлого больше не жаль,
потому, что кровавые пятна
скрыла тёмно-вишнёвая шаль»*, – мурлыкала в ретро-микрофон певица.
________
* В. Бакалейников.
Глава шестая.
– Ходят слухи,– дед перешёл на таинственный шёпот,– что на одном из Кирдыковых островов атаман Бухловастов зарыл сокровища, выигранные в «буру» у Чёрной Бороды.
– Раздевайтесь, я вас послушаю,– бросил врач, не отрывая взгляда от карточки, в которую что-то записывал.
– Разве я неглиже звучу как-то иначе?– брюзгливо пробормотал дед, разматывая портянки.
Вслед за гробом на алой подушечке несли медаль покойного «За усмирение желудка» с мечами.
– Кабы ябы лаца рица,– произнёс под окном женский голос.
– Что-то я в последнее время не высыпаюсь,– пожаловался я деду.
– Не высыпаешься? Выливайся,– посоветовал дед.
Глава седьмая.
– Что нынче за молодёжь пошла,– бурчал дед,– чуть что, так сразу впадать в депрессию. Нет, ты сперва почувствуй себя никчёмным, больным, всеми покинутым неудачником, а уж потом…
– Кто тебя так расстроил?
– Я всегда лично присутствовал на всех своих юбилеях и не вижу причин отказываться от этой традиции в ближайшие годы,– продолжил брюзжание дед, будто не слыша вопроса,–но прийти без приглашения считаю ниже своего дотоинства.
Стало практически невозможно выйти в астрал и пообщаться с астралопитеками,
потому, что они давным-давно вымерли.
И такие зануды, как ты, сыграли в этом не последнюю роль…
– … В моё время, – тут дед делал драматическую паузу,– настоящий скаут, должен был уметь во время дождя, на ветру одной спичкой поджечь отсыревшую избушку лесника!
«Румяной зарёю окрашен балкон, пожарь же, Лизетта, яйцо и бекон»!
Глава восьмая.
– Я работал суфлёром ведущих анатомических театров мира! Меня приглашали на самые ответственные постановки! Исключительно моими стараниями антрепренёры могли обеспечить аншлаги и баснословные сборы, только благодаря мне актёры купались в цветах и выкриках «браво», «бис»!
Да что там! Сам великий Пирогов, Николай Иванович не осилил бы без моего участия своё бессмертное творение!*
– В том зуб даю, дражайшая Лизетта, что трепещу, воображая Вас, я вовсе не из страха...
– … клянемся друг другу поддерживать настоящую Дефлорацию своей жизнью, своим состоянием и своей незапятнанной честью.**
– Ни к чему такой пафос при подаче ежегодной налоговой дефлорации.
– Только с БОМЖей помощью я смог получить кредит в банке «Воздержавный»!
______________
* Н.И. Пирогов «Топографическая анатомия, иллюстрированная разрезами, проведёнными через замороженное тело человека в трёх направлениях».
** United States Deflоration of Independence
Глава девятая.
Степень опьянения деда было легко определить по словам песен, которые он напевал.
Поскольку одной рюмкой дело никогда не ограничивалось, то
«пращИ крепки и камни наши быстры»
достаточно скоро перетекала в
«Чеканя шаг, сверкая блеском стали,
рванут когорты в яростный поход,
и Квинт из ножен гладиус достанет,
и в бой на Карфаген нас поведёт»!
Иногда сталь сменялась на бронзу, в бой рвались не когорты, ведомые отважным Квинтом Мануцием, а фаланги, сокрушающие персов.
«Чеканя шаг, сверкая блеском бронзы
шагнут фаланги в яростный поход,
когда отважный Шурик Македонский
на Артаксеркса в бой нас поведёт».
– Деда, ну какой же он Шурик,– горячился я,– он же Александр Филиппыч…
– Много ты знаешь,– отвечал дед,– вот поживи с моё…
Наши пикировки, впрочем, не влияли на эпичность распеваемых баллад.
Обычно, после «Наш порох сух и аркебузы метки», в сказании про Брюса Неподкупного,
ведущего рыцарей в отчаянный поход на сарацинов, дед пропускал (не пропускал, а пел, но не вслух, как объяснял он сам) целые эпохи, сваливаясь в новейшую историю.
Чем ближе дело подходило к физическому пределу поглощения спиртного, тем больше дед погружался в беспечное детство.
Услышав: «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда фугас шарахнул за спиной, потом шрапнель рванула над башкой, затем взрыватель щёлкнул под ногой»,– можно было не сомневаться: дед через несколько секунд заснёт…
Эпилог.
Все говорят «будь проще, и народ потянется».
Хочешь знать, как вести себя и что делать, когда народ дотянется?
Закажи продолжение!
В юридическо-постапокалиптическом романе «Последний иск могикан»
ты прочитаешь о:
– сороках давности: как их прерывать, нарушать и презирать;
– сорока четырёх способах гореть вполнахала: кризисные решения в каждый дом;
– выживании в горно-мясистой местности с невыплаченной ипотекой;
– отваритель или отворитель: А или О, как много в этом звуке;
– правилах пользования аквагрилем;
– как не ошибиться, делая выбор между ядрёным батоном и ядрёными булками;
– почему диабет не тает под дождём, если он сахарный?