С тоскою сборник я перебираю
Стихов печальных о Москве
как мало слова восхищенья
Все более ругают! Все!
Не то гравюры старые, картины!
Завороженный взгляд не отвести!
Старинный Кремль, стенами Белый город
Китайгородских башен по Москве реке
Прогулки по стенам Кремля
Люд самый разный - бояре и крестьяне
Все смотрят округ и восхищены...
Но где ж тогда хвалебные стихи?!
Ищу их. Нет и нет в помине.
Не то о Питере и Киев.
а тут хоть караул кричи.
Ель отыскался тут один.
Московитянин истинный и рьяный
Жуковский, о рржденый Бунин
какая странная перепетия
Однако ж он единственный пока
И родина кому - Москва!
О Кремль! Твой прах
Лобзаем в умиленьи!
Смотрите на его стенах отчаянное мщенье
След черный впечатлело свой!
Казня в безумстве камень
Губитель трепетной рукой
На них свой бросил пламень
Не будь Кремля - изрек злодей
Н Кремль стоит священный
Вспылал лишь древний дом царей
Убийцей скверненный
Но ты Царя венчальный храм!
Рукой небес хранимый
Светлей вознесся к небесам
Свой крест непобедимый
Где ты краса Москвы стоглавой?!
Родимой прелесть стороны?
Где прежде град являлся взору величавый
Развалины теперь одни
Москва сколь русскому твой зрак унылый странен
Исчезли здания вельможи и царей
Все пламень истредил
Венцы затмились башен
Чертоги пали богачей
И там где роскошь обитала
В сенистых рощах и садах
Где мирт благоухал и липа трепетала
В часы безмолвные прекрасной летне нощи
Веселье шумное туда не долетит
Не бещут уж в огнях брега и рощи
Все мертво все молчит..
чей
Батюшков
И там где зданьи величавы
И башни древние царей
Свидетели протекшей славы
И новой славы наших дней
И там где с миром поцивали
Останки иноков святых
И мимо веки протекали
Святыни не касаясь их
И там где роскоши рукою
Дней мира и трудов плоды
Пред Златоглавою Москвою
Воздвиглись храмы и сады...
Федор Иванович Тютчев
Дни настают борьбы и торжества,
Достигнет Русь завещанных границ,
;;;И будет старая Москва
Новейшею из трех ее столиц.
Федор Иванович Тютчев
Тогда лишь в полном торжестве,
В славянской мировой громаде,
Строй вожделенный водворится, —
Как с Русью Польша помирится, —
А помирятся ж эти две,
Не в Петербурге, не в Москве,
А в Киеве и в Цареграде…
Николай Алексеевич Некрасов
В счастливой Москве, на Неглинной,
Со львами, с решеткой кругом,
Стоит одиноко старинный,
Гербами украшенный дом.
Он с роскошью барской построен,
Как будто векам напоказ;
А ныне в нем несколько боен
И с юфтью просторный лабаз.
Валерий Яковлевич Брюсов
Дремлет Москва, словно самка спящего страуса,
Грязные крылья по темной почве раскинуты.
Кругло-тяжелые веки безжизненно сдвинуты,
Тянется шея — беззвучная, черная Яуза.
Андрей Белый
Помню наши встречи
Я ясным, красным вечерком,
И нескончаемые речи
О несказанно дорогом.
Бывало, церковь золотится
В окне над старою Москвой.
И первая в окне ложится,
Кружась над мерзлой мостовой,