-Я удивляюсь,как бухают
Иные целыми годами,
И каждый день не просыхают,
Спиртное меряя прудами?
Ну, выпил стопку, выпил пару-
Зачем до визга напиваться,
В угоду пьяному угару
И лютой жажде похмеляться?
Ты о каких мне гонишь парах,
Давно Байкал в себя принявший,
В больничных этих кулуарах,
В горячке без вести пропавший?
Ты шел вчера,держась за стену,
В столовке скрысив пачку вафель,
Густую сплевывая пену
На голубой советский кафель.
Давился кашлем и слюною,
Вращая мутными белками,
В кушетку вжавшися спиною,
Суча ногами и руками.
А рядом,лязгая зубами,
Как Гулливер у стен ЛапУты,
Большими сталкиваясь лбами,
Носились злые лилипуты.
Плелись усталой вереницей,
БряцАя ложками по кружкам,
С кормежки, скрадывая лица,
К своим не стиранным подушкам.
Ну как тебе такое чтиво -
Давно пуста твоя гондола.
Какое, на хрен, просишь пиво,
Трясясь от галоперидола?
Не ты один влюблен в врачиху,
Она таких лечила-тыщи,
Иди люби свою сычиху,
Что по дворам с тобою рыщет.
Они хрипаты, как шарманки,
На раз читаются их рожи,
Одутловатые от пьянки,
В сухих облатках дряблой кожи.
Она похожа на сестренок,
Таких же, родом из Союза.
Не повзрослевший октябренок,
И недоделанная муза.
А как она была красива,
Русалка юная из сказки,
Без междометий и курсива,
Без боевой своей раскраски.
Из-за столов не вылезала,
Чужие взращивая койки,
И как -то раз тебе сказала,
Что не засос, а след от плойки.
Все так по-жизни закрутило -
Не разобраться без бутылки.
И наконец-то отпустила
Тупая боль в моем затылке.