Говорят, что твой голос похож на коньяк и мёд:
бархатистый, дурманящий, сладкий – сама распробуй.
Ты записываешь и слушаешь; не прёт.
В нём тревога, робость –
это прелые яблоки, кислое молоко, –
и гнусавое "вот я, любите меня, любите"
отдаёт плесневелой нежностью и тоской,
кто такое захочет проигрывать на репите?
То ли дело – прослушивать, чтобы мимо ушей
утекали слова, проигравшие бой за уши,
и ни смысла, ни голоса не различать уже,
и к словарным значениям слов становиться глуше.
Ты поймёшь, когда слух междурёберный не соврёт,
камертоном на чей-то голос ответит чисто:
у кого в голове твои звуки – коньяк и мёд,
те достигли сверхзвукового алкоголизма.