Безмолвно над селом кружа,
Вороны медленны под вечер,
Как будто им и каркнуть жаль
В оповещенье нашей встречи.
***
Я вновь здесь, кажется, не к сроку.
Хозяйкой на клочке плетня,
Одна из них, мерцая оком,
Глядит с вопросом на меня.
Жив старый дом, и слава Богу,
Торчит жердина журавля,
Напоминать бы им о многом,
Да, вот, запамятовал я.
И эти стёртые ступени,
Став, кажется, ещё черней,
Забыть наверняка успели
Тепло босых моих ступней.
***
Пустырь холодный возле церкви.
Сейчас здесь значимо светлей.
У той стены, где тени меркнут,
Стояла роща тополей.
Сюда добычу в свои гнёзда
Несли грачи со всех сторон.
С их криками так странно рОзнен
Был колокольный перезвон.
В душе так и остался спёртым
Упрямый звук далёких дней,
Как на пластинке подзатёртой -
Церковный звон и крик грачей.
***
Косматый ветер тишь полощет
В звонарнице не льющей звон.
И нет той тополиной рощи.
Откуда ж стая тех ворон?
Я не сдержу больного стона.
Ты, память хрупкая, молчи.
Но ведь не жили здесь вороны,
Здесь жили шумные грачи.
И я стою, задравши круто
Седую голову мою.
Не знает небо неуюта,
Родив закатную зарю.
Простите мне деревья, птицы
И опустевшие поля.
Я лишь хочу воды напиться
Под скрип родного журавля.