Ах, ипподром, ах, ипподром!
Здесь все и трепетно, и вольно.
Арабский жеребец, а в нем
Лихая стать, и все достойно.
Летит отчаянный бегун,
Трибуны в радостном волнении...
И мне, пожалуйста, поверь,
Читатель, нет в том суеверия!
Есть удивление, живость взгляда,
Азарт и страсти на бегах...
Молниеносная тирада,
Вздох облегчения на губах.
Когда же тот, о ком болеешь,
Пришел последним на кругу,
То сердце медленно немеет:
Болеть так больше не могу!