У ног моих никто не плакал.
Я это всё вообразила.
Я идолов покрыла лаком.
И плотно двери в храм закрыла.
И нудной болью отзывалась
В утробе каменной молитва.
И там печаль моя осталась.
И заржавела, словно бритва.
Мгновения шли, а я живая
Возле чугунных ног молила.
Чтобы открылись двери рая.
Чтобы сбылось о чём просила.
Чтобы пустые рты разверзлись.
Моих невинных плеч коснулись.
Как было сладостно у бездны
Ждать, чтобы чудища проснулись.
И большей я не знала боли,
Чем видеть их скупые лица.
И до сих пор не оттого ли,
Мне в полнолуние не спится.