Ей 33, и она говорит, у нее нет времени ждать.
Мол, столько напрасно ждала,
И теряла, теряла, теряла.
Время.
Себя.
Находила и снова бросала.
Меня вот нашла,
Озарила
И молча ушла,
Чтоб снова начать все сначала.
Она за полгода больше, чем жизнь мне дала.
Ей было тогда 32.
Мы спешили, как будто на поезд боясь опоздать.
Как будто толкали огромные двери вокзала.
И дверь от тяжелого ветра толкалась навстречу,
И нас не пускала.
Как будто кричала:
"Забыли? Забыли, кто не умеет ждать?!"
Ей только исполнился 31.
За спиною громада собора.
Прохладно, по южным-то меркам,
Но можно терпеть.
И ждать.
Долго ждать.
Чтобы просто в глаза посмотреть,
И так обнимать,
Будто все.
Навсегда.
До упора.
Нет завтра, и где то вчера.
Есть только сегодня,
Сейчас.
Полчаса разговора.
И год впереди - слушать голос и фото смотреть.
Ей 30 едва и...
Не знаю, что было за этим союзом,
Но - было!
Иначе потом и не было бы ничего.
Всего, что толкало расстаться со всем мертвым грузом,
Того, что тянуло и шепотом тихим звало.
Того, что в итоге ее и меня обняло,
И новым путем,
Прямо вослед за Иисусом,
Туда, куда нужно, уже наконец повело.
13.01.2022