Была речь благодарности полна,
Но слышалось и множество вопросов:
«Зачем ей создавалось полотно?
Что нужно будет сделать до морозов,
А главное, в оставшиеся дни,
Которые отмерила колдунья?»
Ведь им предоставлялось лишь три дня
На поиски и тяжкие раздумья:
О том, как уберечь родную дочь.
В то время в дверь церквушки постучали.
Несчастная открыла тут же вход,
Но «гости» за дверями не стояли.
Лежал лишь на ступеньках узелок,
Откуда пахло вкусною едою.
Концы его распались… Мягкий хлеб,
Что тёплым ещё был, манил собою,
Кусочек сыра, крынка молока –
Всё то, чего ей очень не хватало.
Как будто кто-то ведал, что она
Давно во рту и крошки не держала.
Хозяина немного подождав,
Но никого близ церкви не увидев,
Она поела принесённый дар,
Желающих помочь ей, не обидев,
Затем склонилась поблагодарив.
И вдруг раздался глас большого леса:
«Ступай и выкрой ровные клочки
Из бересты подалее от места,
Где девочка твоя теперь стоит.
Она должна в дальнейшем пригодиться.
И постарайся отыскать смолу.
Кора должна ей накрепко скрепиться».
Тут шелест листьев, что заговорил,
Умолк, как будто сделав своё дело.
И женщина, как велено, пошла
На поиски. Когда завечерело,
Она вернулась не в церквушку – нет!
Её тянуло силою к болоту.
Похоже, то колдунья начала,
На жертву свою, новую охоту.
И было это вовсе неспроста.
Муж женщины, болотную послушав,
Любовной страстью к ней не воспылал.
Слова жены согрели его душу,
И слышались ему всю эту ночь.
Наутро околдованный очнулся,
И силой некой перенёсся в дом,
Где замер в стенах, когда их коснулся.