34.
Октябрь обозначился не только холодом, дождями и непролазной грязью, но и гражданскими потрясениями. Ни с того, ни с сего, а может это просто так казалось, начались непонятные бунты перерастающие в большинстве своём в погромы. Рабочие устраивали стачки выражая таким образом недоверие нынешнему руководству.
Громили еврейские лавки, магазины. Впрочем досталось не только евреям, под горячую руку погромщикам попались и вполне себе русские.
Порядком в городе никто не занимался.
Беспредел возникший не только в Луганске а и в Питере, и в Москве, и в других городах России был подобен раздувающемуся мыльному пузырю которой вот-вот должен был лопнуть и он лопнул.
26 октября у Чарских был праздник. Люда праздновала День рождения. Дата была не круглая, но в этом безумии в котором пребывала последнее время страна хотелось хоть как-то отвлечься от того что происходило за окном.
К обеду был накрыт стол. Не Бог весть что было на этом столе, но несколько бутылок хорошего вина всё присутствовали.
В гостях у Чарских в этот день были Авилов, Корецкий с Аней - наконец-то Леонид познакомил Чарских со своей возлюбленной - доктор Кречет из госпиталя. Чуть позже должен подойти Одинцов.
- Нальём штрафную, только и всего,- предложил улыбаясь Корецкий.
- Обязательно,- согласился Евгений и разлив по бокалам вино сказал,- Жаль, шампанское достать не удалось, но ничего. Хочу от всех нас поздравить мою дорогую супругу с Днём рождения.
- Многие лета, Людмила Павловна,- подключился Корецкий.
- Всех благ Вам,- пожелала Аня.
- Люда, дай Бог тебе всего,- сказал Авилов.
За звоном бокалов послышался стук в дверь.
- Это Одинцов,- предположил Чарский и остановив Глашу уже направляющуюся к двери сказал,- Я сам открою.
Через мгновение в комнате появился Одинцов, следом за ним вошёл Евгений. Оба выглядели растерянными.
- Что случилось? - спросила глядя на них Люда,- Что с вами?
- Революция,- коротко ответил Одинцов.
- Какая революция? - не понял Корецкий.
- В Питере революция,- пояснил Одинцов,- Сегодня пришла телефонограмма. Власть захватили большевики. Временное правительство низложено. Керенский бежал.
- Откуда... Откуда ты это знаешь? - удивился Авилов.
- Саша дежурил на телеграфе,- пояснил Чарский,- Переворот совершён в ночь с 25 на 26 октября.
Воцарилось молчание. Евгений закурил, его примеру последовал Авилов.
- Господа, это конец,- вздохнул Корецкий.
- Вы думаете? - усомнилась Люда.
- Большевики проиграют Россию немцам,- пояснил Леонид.
- Хуже того, они втянут страну в гражданское противостояние,- сказал Одинцов,- Погибнет уйма народу.
- Неужели всё так плохо? - спросила Аня.
- Боюсь что да,- ответил Чарский.
- Вот Вам, Люда, и праздник,- заметил Корецкий.
Все опять замолчали. Чарский подошёл к граммофону, завёл его и поставил пластинку. Из рупора послышался вальс "НА СОПКАХ МАНЬЧЖУРИИ".
ЭПИЛОГ
10 ноября 1917 г.
Тик-так, тик-так, тик-так... Люде казалось что часы стучат неимоверно громко. В квартире было слишком тихо и только "тик-так" нарушало эту зловещую вечернюю тишину. За окнами белел недавно выпавший снег. Единственный фонарь освещал тротуар возле дома.
Буквально полчаса тому назад в квартире было шумно. Здесь были её муж Евгений, Авилов, Одинцов, Корецкий, доктор Кречет и они все ушли, ушли на Дон.
Тик-так, тик, тик-так... Проклятые часы... Проклятое время.