Два пса прикорнули на старом диване,
в лапы, от холода спрятав носы –
первый, как будь-то бы, из Океании,
второй – средне-русской, лесной полосы…
А рядом на стульях два мужика,
и они уже, вроде бы, навеселе,
любая беседа для них нелегка,
коль «мокрого доллара» нет на столе…
Вдвоем они могут подолгу гутарить,
и покалякать, им будет о чем…
В руках их смеётся и плачет гитара,
о чем-то родимом и очень своем…
Они, словно дети, и сами поплачут,
и булькнут в стаканы свои, не спеша…
ведь телек несет и несет передачи,
как рядышком русская гибнет душа…
Коль янки и бриты руками вассалов,
хотят уничтожить великую Русь,
значит, нас родина снова призвала,
и каждый сказал ей: сейчас соберусь...
Тихо из ступора выйдут ребята,
и крякнут, как будь-то бы, на посошок…
Они по Афгану ходили в солдатах,
и знают вкус пыли военных дорог…
Сейчас они встанут, пристроят собак,
достанут шинели, минувшей войны
и выйдут, как прежде, на гребень атак,
из этого дома и тишины…
И, АнглосаксОнцев развеют, рассеют,
батыры и муромцы, вани, евсеи,
и мир возвратит на планету Россия,
лишь ей, как всегда, это будет по силам
Платон Дюгай