У моих товарищей нервы - камень,
у моих друзей всегда надёжные спины,
вся страна стояла тогда за нами,
наблюдала как воюют мужчины.
А нас встречали плевки да насмешки,
а на лёд летели пустые пивные кружки,
ожидали, что кленовые их орешки
обязательно сегодня с нас снимут стружку.
И как-то боязо было от дикого ора,
уж слишком шумно и вызывающе громко,
а как выкатились их гренадёры,
так взревело всё, аж по спинам позёмка.
Я ещё был по сути мальчишкой,
но считал: покажет всё битва,
и счастливая под майкой манишка
неуверенность срЕзала бритвой.
И когда пошла настоящая рубка
робость сдулась и выросли крылья,
их забитая шайба как шутка
- обнажила наше всесилье.
Где -то там, на родных просторах
кто-то хлопнул с досады дверцей,
а из тех, кто страшился позора,
кто-то вдруг схватился за сердце.
И ничего, что взревела Арена,
и что канадские флаги запели,
помогли им родные стены,
но это всё, что они успели.
После нашего им ответа
гробовая спустилась полночь,
всё на Родине вспыхнуло светом,
среди ночи, во тьме полной.
Города к телевизорам пали,
опустели бульвары и парки,
всё надеждою жили, ждали
долгожданного им подарка.
Я не помню, что с нами стало
среди общего гула и хлама.
Вся Канада рукоплескала
майке с надписью - V. Kharlamov