Я не беру в свидетели рассудок,
Лишь признаю, что искренне влюблён,
И этот строгий каменный рисунок
В душе моей навек запечатлён.
Дворцы, каналы, портики, ступени,
Ажур, помпезность, классика и стать.
Богов и смертных призрачные тени
Выходят ночью бледной погулять.
И я средь них ходил в толпе бессонной,
Стесав резины вдоволь с каблуков,
Глядел с мостов в рокочущие волны,
У Лавры млел на силуэт крестов.
Её заслышав голос многозвонный,
Пасть раскрывали каменные львы
И красные ростральные колонны
Честь отдавали гордо у Невы.
Я осязал балтийскую прохладу
И изучал Исаакия простор,
И шелковистость гладил колоннады,
И изумлялся совершенству форм.
К Адмиралтейства возносился шпилю,
В его кораблике парил я в вышине,
Со мною кони Аничковы плыли
И всадник бронзовый на вздыбленном коне.