I
Дешёвый ром бежит по венам,
Но он не согревает кровь.
Передо мной – моя Ровена,
Моя последняя любовь.
Моя неловкая надежда,
Моя неяркая звезда
Надела белые одежды
И не вернётся никогда.
Какая страшная расплата –
Блуждать теперь средь этих стен…
О, чем ты, чем ты виновата,
Что я любил тебя – взамен?
Моя неловкая надежда,
Моя неяркая звезда
Надела белые одежды
И не вернётся никогда.
Твои черты мне были милы.
Я жил, как будто бы любя,
Но в тяжких снах, теряя силы,
Я звал – другую. Не тебя.
И я пытался быть с тобою,
Довериться иной судьбе,
И ты была моей женою,
Но я был мужем – не тебе.
Моя неловкая надежда,
Моя неяркая звезда
Надела белые одежды
И не вернётся никогда.
II
Луна становится бледнее.
Светлеет кромка облаков.
Проснись, проснись, моя Лигейя!
Очнись от заповедных снов,
Пока ещё возможно чудо,
Пока ещё не рассвело
И под ногами изумруды,
А не зелёное стекло,
Пока так просто быть невинным,
Пока спасение – в стихах,
Пока по улицам пустынным
Гуляет предрассветный страх.
Проснись, проснись – я заклинаю!
Но ты – недвижна, нежива…
Ах, сколько разных слов я знаю,
Но это всё не те слова,
Да и беда моя не нова –
Ушедших не вернуть назад…
И смотрит, как на психбольного,
Со стенки круглый циферблат.
Луна становится бледнее.
Рассвет уже глядит в окно.
Прости-прощай, моя Лигейя:
Иного нам не суждено.
(Фото - Алёна Кобзарева, обработка фото - Вероника Янина)