На станции Мамонтово из радиоприёмника звучала грустная мелодия и плавно лился красивый голос Муслима Магомаева.
- Ты - моя мелодия.
Я - твой преданный Орфей...
Дни, что нами пройдены,
Помнят свет нежности твоей.
Глядя на своего постаревшего отца, который привёз нас сюда с подругой, чтобы проводить в Барнаул, я чувствовала жалость к нему и какую-то щемящую тоску по детству, с которым я теперь расставалась. Отец мне казался одиноким и печальным. Страх и тревога перед неизвестностью завладели мною.
Мы ехали с моей одноклассницей Наташей Букреевой сдавать вступительные экзамены в Алтайский государственный университет.
Сотовых телефонов тогда не было, но мы были уверены, что на Антона Петрова нас ждёт моя двоюродная сестра Римма со своим мужем Василием Прокопьевичем и двумя чудными детьми: Леной и Виталей. Каково же было наше разочарование, когда на наш звонок в дверь нам никто не ответил. Этого и следовало ожидать! Ведь мы решили поехать на день раньше, чем договаривались с сестрой. Они всей семьёй, видимо, сейчас на даче.
Попросив соседей взять на сохранность наши чемоданы, мы пошли слоняться по Черёмушкам, чтобы скоротать время. Уставшие и голодные, мы присели на скамейку, чтобы подкрепиться булочкой с кефиром, и услышали восторженный крик: "Девчонки!" И не поверили своим глазам. Перед нами стояла моя лучшая подруга Тома Сутормина, дочка председателя нашего колхоза. Она год назад поступила на исторический факультет пединститута. Не знаю, по какой счастливой случайности она оказалась совсем на другом краю города от центра, где жила и училась, но она нас спасла.
День быстро таял. Мы ещё позвонили в дверь. Тишина.
- Едем ко мне! - решительно заявила Тамара. Она жила на улице Чернышевского в двухкомнатной квартире у знакомой своей мамы. Было уже темно. Хозяйки не было дома. Тамара постелила нам на полу, и мы дружно засопели после тяжёлого дня.
Сон был недолгим.
- Кто это? - яростно завизжала хозяйка квартиры. Тома взахлёб объясняла ситуацию, но хозяйка не унималась. Мы вскочили и начали одеваться. Но подруга нас никуда не пустила, а хозяйке сказала, что уйдёт вместе с нами, если та не прекратит истерику.
Рано утром, пока хозяйка спала, мы с Наташей тихонько выпорхнули из квартиры, даже не умывшись. Умывались мы под колонкой, которая находилась поодаль от дома. Люди спешили на работу, недоумённо поглядывая на нас.
Когда мы приехали к сестре, все, слава Богу, были дома и очень нам обрадовались.
- Что же вы не сказали соседям, что у вас мясо в чемодане? - спрашивала, смеясь, Римма.
- Мы постеснялись, - смущённо ответили мы.
- Но ничего. Хорошо, что оно было заморожено. А теперь рассказывайте , где вы ночь коротали!
Потом мы весело рассказывали о своих ночных похождениях, расцвечивая добрыми словами гостеприимство подружкиной хозяйки. Зачем расстраивать сестру?