Муж:
Я помню нежный, как вчера ещё бутон,
В ажурных трусиках всегда, как после ливня,
Меняли за ночь по шесть раз с тобой гондон,
Как сумасшедшие герои порнофильма.
Коленки алые горели на ковре,
А ты стонала, что есть сил, сирены громче,
В былые годы ты была на высоте,
И каждый раз фантазии искались жёстче.
Я помню сквирт до натяжного потолка,
Мечта пожарного тушить таким напором,
Сосед, что не курил, спросил раз огонька,
Услышав стоны по квартирным коридорам.
Да, только вот уже обвис тугой живот,
Орех упругий стал похож на мандаринку,
Бутон завял, как с ветчиною бутерброд,
Лужайка заросла, как старая тропинка.
Колодец пересох, питающий сады,
И мой солдат погиб в безжизненной пустыне,
Усох и тухнет, будто рыба без воды,
Как в басне про лису и стареньком кувшине.
Жена:
Ты за базаром бы следил, мой муженёк,
Долбил лет двадцать и не жаловался вроде,
А тут мне стелишь, как на зоне фраерок,
О моём теле, как о стареньком камоде.
Родил, как я бы четверых себе детей,
Я посмотрела бы, как шкуру растянуло,
А у плиты следить за формой желудей,
Увы, по времени никак не фортануло.
Твои физалисы покрылись сединой,
А корнюшон уже, как в банке дядя Ваня,
И чтобы встал снаряд с головкой боевой (твой незначительный герой),
Таблеток голубых принять придёться в ванне.
Как не старайся передёргивать затвор,
Заклинил ствол, в мишени кучно не шмаляет,
Весит соплёй могучий будучи багор,
Смычок поломанный на скрипке не играет.
Конечно в бабах чуть заметнее года,
На то причин вам назовёт с кулёк любая,
Но коль, простите, разонравилась ****а!
Открыта дверца, дорогой, уже входная.
Найдешь, быть может, у кого там поперёк,
И дыни спелые размером рвут бюстгальтер,
Где, как из скважины фонтаном бьётся сок,
В пастели будете устраивать блокбастер.
Муж:
Эх, ладно, тоже завелась, как мотоблок,
Давай попробуем ещё, авось и встанет,
Ты приставляй к оглобле сладостный пирог (полевой цветок),
Твой атаман своею шашкой помахает.