песок касается ступней обожженой кожи,
заметает оставшийся легкий человечий след,
дрожью сотрясется дюнный пустынный боже,
пылью разольётся воля его меж Нилом в низовьях рек
красным окрасит зарево величье могучих Гизов,
и робко коснётся конусов острых алый последний луч,
разобьют тишину удары таблы и накры,
народ разодет да пляшет, хоть повода ныне нет
глаза подвести сурьмой, тело - в плену шафрана, смолы и мирры,
косы свободно льются по девьчьим нежным плечам,
золотом опоясан воин, грудь оголяя смело,
дочерей и сынов Египта мир весь славит с улыбкой
в храме танцует дико вечность узревший жрец,
поведать рад он про Бастет да Анубиса грозный лик,
но тем, кому не страшен ветер песков горячих,
кому пустыня - дом, а сердце - в глубине Та-Кемет.