Там, возможно, уже выпал снег ,
Ничего от тепла не осталось.
Вот и вечер пришёл и ослеп!
На плечах нависает усталость.
Пригибает к холодной земле,
Приближая к усталым глазницам,
Будто в самом мучительном сне
Очень странные тихие лица.
Эти лица у самой земли
Исказившись, взлетают, как птицы,
Исчезая в туманной дали
Чтобы, может быть, вновь проявиться.
Вечер топчется слепо в пыли ,
Всё пытаясь в пространстве не сбиться,
И, споткнувшись и чуть не упав,
Начинает крушить всё и злится.
Гонит ночь престарелую прочь,
Вытесняет, не дав зацепиться,
И никто тут не в силах помочь.
Разве только рассвет, что струится
Осторожно. Но вскоре подняв
То, что мы бы назвали «десницей»,
Он «пропишет пилюлю» слепцу,
Чтоб заставить его отступиться.
И тогда, вдруг прозревший слепой
Жалко всхлипнув, простонет:-Помилуй!
Заскулив, уползёт, на покой,
Потеряв свою злобную силу.