Внезапно ощутив, что рядом мать,
Растение листвою встрепенулось,
Но тут же, сил лишаясь, прилегло
На ту, что в данный миг не шелохнулась.
Сомнений уже не было… Сейчас
Вода была единственным спасеньем
И малою поддержкою для той,
Что помощь ожидала с нетерпеньем.
Да только в чём нести её, где взять?
Бежать домой? Но сыщется ль дорога
До этих мест таинственных опять
От скромного родимого порога?
Лиса, сказала: «Что-то ты бледна…
Сейчас я позову седого волка
С медведем, чтобы здесь совет держать.
Я думаю, в том будет больше толка.
И зайца пригоню, ведь он к беде
Имеет отношение прямое.
Пусть малость перед нами подрожит,
И повинится пред тобой за горе.
Не бойся ничего и отдохни,
Прислушайся к стоящим тут деревьям,
Согрей теплом несчастное дитя,
Откройся близким к девочке соседям.
Тебе придётся нас недолго ждать».
Сказала то лиса и убежала.
А женщина берёзку обняла
И с нежностью её к себе прижала,
В беспомощности начала рыдать,
Листочки дочки, влагой окропляя,
А та в мгновенья эти, ожила,
Вдруг прошептав, родную утешая:
«Не плачь так горько, милая, прости,
Что с зайчиком вглубь леса убежала.
Сиди я дома, ты б, душа моя,
Не мучилась и сердце б не терзала.
Теперь уж ничего не изменить.
Так пусть же небольшим успокоеньем
Тебе удастся от меня узнать,
Что для меня единственным спасеньем
Явиться может необычный дар…»
Тут голосок пропал. Как будто кто-то
Не разрешил ей важное сказать,
А может действа вязкого болота
Сушили землю вкруг растенья так,
Что отобрали у малышки силы.
Но в это время с «гостьей» в разговор
Немедленно вступили старожилы.