Этот скрипучий паркет – каждая дощечка пела о чём-то своём. Мы топтались по этому деревянному оркестру так, словно втаптывали собственные имена в давно не крашеный пол. Кружась в последнем для нас с тобой танце, под акапелла собственных «раз-два-три», мы считали шаги. Быть может, последние шаги в унисон друг с другом. И ещё этот треклятый скрип паркета – напоминание о том, что всё бренно в этом предвоенном мире.
Мы прощались на скорую руку, почти взахлёб. Ты уходил в спешке в начищенных сапогах, они скрипели от новизны почти в такт доскам паркета, которые, напротив, издавали звуки старости и тоски. Казалось, что ты топтался не по нашему дому, а по моему сердцу, и комок, такой скользкий и удушающий комок слёз… «Не плачь, не плачь» - говорила я себе в надежде, что смогу. Но я не смогла.
Слёзы, как непослушные дети, катились и катились по щекам, оставляя мокрые полоски на сухих щеках. Это не тот плач навзрыд, когда можно реветь во весь голос, что есть мочи, как зверь. Это тихий, почти неслышный дождь, тот, что понятен без слов, тот, что топит несказанные тебе слова.
Ты вытирал сухой рукой мои слёзы. Тёплые ладони закрывали почти всё моё лицо. Мне хотелось зарыться в них с головой, словно в убежище – смотри, я в домике… Почти неслышно, почти невесомо и даже невпопад ты прошептал своё «пора» и застучал подмётками по деревяшкам паркета. Уходил, не оставляя следов, и только удаляющийся скрип выдавал, что ты становишься дальше от меня всё дальше и дальше с каждым шагом.
Когда дверь протяжно издала звук несмазанных суставов, я опустилась на этот рыжий паркет. Его холодная и давно не зеркальная гладь казалась ледяным полем забытых вещей – старое бельё, не выброшенные чеки, рассыпанные бусины от порванного на ходу колье, пылинки и перья, ещё забытые тобой тёплые носки и я, сидевшая в этом хламе. Сидевшая так, словно меня тоже забыли на полу и заставили сторожить собственное одиночество. Я провела пальцем по стыкам дощечек, дощечки загуляли от прикосновения. «Как же всё хрупко» - подумалось мне.
И не будет теперь с утра раздаваться твоего шарканья в домашних тапочках по паркету, и не станет он скрипеть под твоим тяжёлым шагом, предательски выдавая твоё утреннее пробуждение. А только мелкие семенящие шаги моего заточения и еле слышный скрип от босых ног примутся изредка оживлять наш дом на долгие пять лет ожидания.
2022