Море меня влекло всегда.
Как-никак родился я в семье морского офицера и 5 лет мы жили в Выборге на берегу Финского залива, куда отца перевели с Севера.
Волны, крики чаек, запах свежей рыбы... Здорово!
Видно уже тогда что-то отложилось в моей душе. Но в моряки я попал совершенно случайно. Когда вернулись из Архангельской тайги бродил по Туле и думал: « Куда пристроиться теперь? Чем зарабатывать на хлеб?»
Шёл, я тогда, собственно говоря, в бюро трудоустройств, чтобы поинтересоваться: «Нет ли у них каких привлекательных вакансий?» В школу, работать по специальности, после первого неудачного опыта не тянуло.
Как меня ноги принесли к порогу областного военкомата? Вот и не верь в существование судьбы.
На вопрос заместителя военкома по кадровым вопросам:
Где бы Вы хотели служить?
Само собою вырвалось:
На Флоте, конечно!
13 июля 1977 года родилась наша дочь Наталия. А осенью я получил назначение на службу по контракту в звании « мичман» на Балтийский флот.
***
Балтийск, в который нас направили для прохождения службы, очаровал нас сразу: маленький, уютный, зелёный.
Из интернета:
«Балтийск — считается самой западной географической точкой России. Находится он в Калининградской области в 47 километрах от областного центра. Занимает площадь около 49,3 кв. км Земландского полуострова. Северо-западная часть города омывается Балтийским морем, южная и восточная части — растянулись по берегам Приморской бухты, Калининградского и Гданьского заливов.
До 1946 года Балтийск, как известно, был немецким и назывался Пиллау (Pillau). Изначально, он был построен, как укрепительный бастион в период Тридцатилетней войны, но в последствие получил городские права.
Позже, став советским, он продолжил свою боевую историю став базой военно-морского флота и до 1986 года был закрыт для свободного посещения: даже жителям Калининградской области требовались спецпропуска. Соответственно, здесь не происходило развития никаких иных инфраструктур, кроме тех, которые были необходимы для обслуживания военнослужащих и их семей.
Балтийск» включает в себя пос. Мечниково, пос. Севастопольское (Камсигал) и Балтийскую косу.\ Климат — умеренно-морской, частично умеренно-континентальный. Для людей с заболеваниями органов дыхания и сердечнососудистой системы — это самая подходящая среда обитания. Но, как любой морской город, Балтийск подвержен сильным штормам.
Зима в городе — малоснежная и мягкая (средняя температура ;10 градусов), однако, и лето не порадует особой жарой: температура воды в море не поднимается выше 17-18 градусов. Но надо сказать, что в январе 2009 году море покрылось льдом на 100 м от берега, а в июле 2008 года вода прогрелась до 24 градусов.»
Конец цитаты.
Мы влюбились в город и влюбились в море. Оно было то необычайно нежным, отражающим своей зеркальной гладью голубое небо, то серым, неспокойным, ворчливым…
Но всегда прекрасным!
Мы полюбили его с первого взгляда и на всю свою жизнь.
Пока наша маленькая дочка спокойно спала под вопли крикливых чаек в своей колясочке в песчаных дюнах, мы бродили с Ниной по берегу и собирали осколки солнца - янтарь.
В городе сохранилось много зданий красного кирпича старинной немецкой постройки, которые придавали ему облик, непривычный нашему взгляду. Что-то похожее на иллюстрации к сказкам Андерсена.
Несколько месяцев прожили на съёмной квартире, но потом нам дали уголок в коммуналке на Камсигале.
Через 2 года получили двухкомнатную хрущёвку на Егорова, совсем рядом с морем.
Утром бегали к морю через лесок на физзарядку. Вечером бродили по пляжу, любуясь на солнце, медленно погружающееся во что-то бесподобно- величественное, наполнявшее наши души благоговейным трепетом.
Балтийск! Его мы сразу полюбили.
Крутые волны, чайки, корабли,
В песке янтарных крошек изобилье...
Здесь западный форпост родной земли!
У немцев звался городок - Пиллау,
Фашистов база в нём в войну была...
Парит здесь в небе наш орёл - двуглавый,
Прогнав с гнезда фашистского орла.
Печален вид разрушенных строений,-
Их гитлер неприступными считал,-
Остались лишь времён минувших тени:
Бетон и искорёженный металл.
Здесь солнце в море медленно садится,
Когда Россия спит уже давно,
На самой нашей западной границе
Служить мне с милой было суждено.
День ясный, - тут же с неба дождик брызнет,
Зимой морозных дней почти что нет...
Балтийск, Балтийск! Ты 8 лет из жизни!
Таких красивых и счастливых лет!
То закипает море в злобе дикой,
А после штиль полнейший настаёт...
Оплот здесь нашей Родины великой,-
Прославленный в сраженьях — Русский Флот!
Всегда на побережье воздух чище.
В Балтийске нет дворцов и колоннад:
Старинных прусских зданий стены, крыши
Людей приезжих привлекают взгляд.
Сначала жили мы на Камсигале,
Там было очень сыро, крыс полно!
С соседями друг другу помогали,
С друзьями пили в праздники вино.
Свою квартиру получили вскоре,-
Хрущёвка-двушка, словно рай земной!
За домом был лесок. За лесом -море!
Песчаный пляж и чайки над волной!
По берегу мы очень часто ходим,-
С дочуркой нашей вместе-трое нас,-
Здесь что-то для души всегда находим.
Всегда здесь что-то радует наш глаз.
А был я неплохим спецалистом,-
Мозги, какие надо, дал мне БОГ,-
Мог на английском объясниться чисто.
И что задумал враг, понять я мог.
Мне помнятся Балтийские причалы.
Судьба морская нас в поход звала!
Меня ты провожала и встречала,-
Три года дочка без отца росла.
Я вспоминаю, как мы шли когда-то
Навстречу бурям и лихим штормам
По неспокойным водам Каттегата
К Фарерским и Гебридским островам.
***
Нет названий громких у причалов,
Люди в ранги их не возвели,
Но берут дорог своих начало
У камней их серых корабли.
Вновь приказ: «В поход!» и срок назначен
Милой взгляд прощальный, - в нём печаль,-
В этот миг поймёшь, как много значит
В жизни моряка родной причал!
Полоса гранита, как граница:
Остаются там на берегу,
Те, кто после будут только сниться
В плаванье далёком моряку.
Может потому мы на причалах
Оставляем часть своих сердец,
Что не только здесь дорог начало,
Но и всех морских дорог конец!
Три года ходил в дальние походы, нёс боевое дежурство в Норвежском и Северном морях, в Иберийской зоне Атлантики, в проливе Ла-Манш.
Чем занимаются военно-морские флота в мирное время? Конечно же, готовятся к войне, от которой единственное спасение - мощь собственных вооружённых сил, в том числе и флотов. Но, чтобы флот был мощным, он должен постоянно совершенствовать свою боеготовность в дальних морских походах и в учениях. Отрабатываются навыки взаимодействия кораблей между собою, с авиацией, с береговыми частями, с судами снабжения. Создаются определённые приёмы ведения боя с кораблями и с подводными лодками противника. Эти приёмы становятся шаблонами для реальных боевых действий. И каждое военно- морское государство старается изучить тактические шаблоны вероятного противника. Лишь тот способен одолеть врага, кто знаком со всеми его хитростями.
Современные надводные корабли США оснащены крылатыми ракетами, способными поражать военные и промышленные объекты на удалении 2500 километров от места их нахождения.
Мощность ядерного заряда этих ракет - 200 килотонн /13 Хиросим/.
Американские атомные ракетные подводные лодки типа «Огайо» несут 8 ракет «Трайдент» / «Трезубец»/ с ядерными боеголовками мощностью до 475 килотонн /З1 Хиросима/.
Такие ракеты из любой точки Тихого или Атлантического океана способны долететь практически в любую точку нашей страны.
Но не будем приходить в ужас от приведённых выше цифр. У нас есть, чем ответить.
Они это прекрасно знают и ограничиваются тем, что лишь шипят на Россию и, через своих европейских марионеток, строят нам различные козни.
Атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, которую американцы ласково-цинично назвали « Малышкой» унесла жизни до 160 тысяч человек!
И вряд ли кто будет сомневаться, что нам крайне необходимо знать, где находятся все эти американские монстры, чем занимаются и в какой степени готовности к нападению на нашу Родину пребывают.
И мы это знаем, благодаря повседневной работе нашего Военно-морского Флота, готового в любое мгновение схватить за руку смерть, если она попытается занести над нашей Родиной свой страшный трезубец.
Морская служба считается одной из самых опасных. По справочным данным Яндекса / Izobata.ru для тех кто в море и на берегу /
Ежегодно в море гибнут до 200 судов различного водоизмещения и типа.
ИЗ НИХ ТРИ СУДНА ПРОПАДАЮТ БЕЗ ВЕСТИ.
7500 СУДОВ ПОЛУЧАЮТ ПОВРЕЖДЕНИЯ.
В СРЕДНЕМ ОКОЛО 250 000 ЛЮДЕЙ ПОГИБАЮТ В МОРЕ во время работы и отдыха на море.
Причины гибели разные, но главная-человеческий фактор, хотя и мистические «Бермудские треугольники вносят свой вклад.
В ШТОРМ.
Когда не видно света маяка
Сквозь мглы непроницаемую стену,
И по стальному кружеву антенны
Ползут чернее гари облака,
Когда вскипает море пеной белой,
А голос ветра так похож на стон,
И наш корабль теснят остервенело
Гигантские валы со всех сторон,
Покажется: Встал на дыбы весь мир!
В нём места нет для неба и для суши,-
В нём только крик: «Спасите наши души!»
Отчаяньем, взрывающий эфир.
А с этим криком вдруг наполнит грудь
Неодолимой тяжестью тревога.
Мы в море суеверны все немного,
Кто нас за это смеет упрекнуть?
Перед стихией страх не ведом нам,
Хотя, порой, бывает трудновато,
Но только б знать, что делается там,
Где всё для сердца дорого и свято?
И лишь тому, кто верит, по плечу
У яростной стихии выиграть битву.
Как заклинанья, как слова молитвы
Слова моей любви тебе шепчу.
Вой ветра и неистовство морей
Слова моей молитвы не заглушат:
«Спаси, мой друг, любовью наши души!
Храни очаг наш верностью своей!»
1980г. Северное море.
Стихотворение было написано 27 марта 1980 года.
В этот день в Северном море, недалеко от нас, погибла норвежская нефтяная платформа «Александр Килланд», сокрушённая огромной штормовой волной. Позднее спасатели обнаружили 123 трупа. Но многих нефтяников не нашли вообще. Море прекрасно, но очень страшно, когда оно в гневе.
Но моря, несмотря на риск, всегда влекло к себе отважных людей. Во-первых своей романтикой, во-вторых возможностью хорошо подзаработать в дальних морских походах.
Я успел побывать в 5 таких походах. Корабли, на которых я ходил в море : «Херсонес», «Гирорулевой», «ГС-242» дежурили в Северном, Норвежском, Ирландском морях, караулили выход атомных ракетных подводных лодок у залива Клайд и изучали тактику флотов НАТО в Иберийской зоне Атлантики. Когда начинало штормить, мы не имели возможности укрыться в каком либо из портов и боролись с остервенелыми волнами в открытом море.
Не могу ручаться за весь Флот, но наш отряд не потерял ни одного корабля.
МОРСКИЕ СНЫ.
Как с мышкой море с кораблём играло,
Свет маяка едва мерцал вдали,
И скалились в ухмылке злобной скалы
Чужой и неприветливой земли.
А из-за скал глядела заграница.
Мы знали: там враги, а не друзья!
В их гавани от шторма бы укрыться,
Но нас не приглашали,- нам нельзя!
Нас в гости приглашают очень редко,-
Не нравимся им откровенно мы.
Коль в гости собирается разведка,
То лишь тайком и под покровом тьмы.
Ярились волны, ветер выл уныло,
Клял море тот, кто в море в первый раз,
И остальных крутила и мутила
Романтика морская без прикрас.
Держалось наше бедное «корыто»,-
За что – то, видно, миловал нас Бог,-
Я с вахты приходил совсем разбитый
И очень долго задремать не мог.
Пищали в страхе крысы где – то рядом,
Врывался прямо в душу ветра вой,
Меня - то в небо поднимало задом,
То вновь швыряло в бездну головой.
Когда летишь, не очень - то приятно,-
Отпустит ли проклятая волна? –
Всё думалось: «Вернёмся ли обратно?»
Ведь как – никак, а дома ждёт жена.
Звал тишину я, словно Божью милость
И засыпал всегда с большим трудом…
Мне почему – то очень часто снились
Весенний сад, красивый, тёплый дом.
Был сад всегда наполнен тишиною,
Сияло солнце, и цвели цветы.
И ты была всегда в тех снах со мною…
Как хорошо, когда со мною ты!
Мечты и сны сбываются не часто,-
Порой сжигают грёзы жизнь дотла,-
А нам с тобою улыбнулось счастье:
Есть дом и сад… Жаль, молодость прошла!
И по ночам теперь мне часто снится:
Кораблик тихо по морю плывёт…
На нём бы нам да в юность возвратиться!
А заграница пусть себе живёт.
1999 год.
***
В Балтийске мы подружились с семьями мичманов Яковлева и Буракова, с которыми проводили все свои праздники. Горячий и исключительно честный мариец Пётр Яковлев и спокойный, с ленцою, Владимир Бураков, казалось, не имели между собою ничего общего. Но общее в них было - их безграничная любовь к Родине, готовность отдать за неё свои жизни.
Шла война в Афганистане, и однажды замполит части, с птичьей фамилией Шпак, собрал в актовом зале всех офицеров и мичманов и произнёс пламенную речь.
Поскольку в его фонетике не было тюркской буквы «Ы», то звучала она следующим образом:
- Товарищи!
Ви, конечно, знаете, что наша доблестная Армия оказивает помощь афганскому народу, ведущему героическую борьбу против американских империалистов и их ставленников. Американци давно мечтают превратить дружественный нам Афганистан в свою военную базу, на которой собираются разместить свои баллистические ракети и направить их в самое сердце нашей Родини. И ми просто обязани не допустить это безобразие. Все, кто готови виступить с оружием на защиту нашей Родини и добровольно отправиться в Афганистан, обязани подать рапорт на имя командира части. Прежде всего, это касается коммунистов.
Первой изъявила готовность добровольно отправиться в Афганистан на борьбу с американским империализмом наша неразлучная троица. Жёнам решили временно ничего не говорить. Несколько дней прошло в тревожном ожидании, а потом нас вызвал к себе командир части, капитан 1 ранга Висовень.
Человек-гора, чем-то похожий на боксёра Валуева, одним своим видом мог внушить страх американскому империализму. Что уж говорить о своих подчинённых.
С трепетом мы вошли в его кабинет
- Я тут рассмотрел ваши рапорта,- произнёс Висовень задумчиво.- С жёнами посоветовались?
Мы молча переминались с ноги на ногу. Ну и правильно. Что жён пугать, они ведь вас умными считают. Тем более, что я решил своих бойцов использовать там, где от них будет польза. Вы что в морской пехоте служите? Там что у нас: горы? Пустыня? Как только море появится, так сразу отправитесь туда, а пока…
Командир разорвал наши рапорта и бросил в корзину для бумаг.
А пока, мичман Яковлев, готовьтесь к походу на Кубу! Мичман Бураков - в Северное море! А мичману Гусеву у меня особое предложение - должность нештатного начальника физподготовки и оперативное дежурство в штабе. Штатный спортсмен нам не положен, а работа совсем запущена, а вы ведь были чемпионом Тульской области?
Теперь я думаю, что, возможно, человек - гора спас нам жизни. И не было бы моих стихов на сайте сейчас. И не вырастил бы я в спортивном клубе десятки прекрасных бойцов, которые служат сейчас…Впрочем, где они только не служат! Встретил бы командира, сказал бы ему огромное спасибо!
Три года я почти не вылезал из морей. Дочка моя росла без меня и называла папой каждого встречного мичмана и офицера Флота.
Возможно, и это тоже сыграло какую-то роль в моём решении сойти на берег.
Но, непосредственно, подтолкнул меня к этому один случай:
В Венной гавани я стал свидетелем проходившей там спартакиады. Соревновались моряки кораблей дружественных флотов: российского, польского и ГДР-овского.
В каждом из забегов наши, стабильно, приходили последними. Подтягивались они гораздо хуже немцев и поляков и уступали им даже в традиционно русском виде спорта – в гиревом. Мне вдруг стало за Державу обидно.
И я дал, согласие, предварительно выпросив у командира огромное подвальное помещение под новым учебным корпусом, планировавшееся под склады. А ещё мне дали в помощники матроса Юру Филатова, с которым за несколько месяцев мы оборудовали в подвале баскетбольную площадку, уложили борцовский ковёр, помост для тяжёлой атлетики, установили всевозможные самодельные тренажёры. На стенах появились почти настоящие картины, рекламирующие здоровый образ жизни.
Командир поддерживал меня во всём и вскоре у нас бегали, прыгали, поднимали штанги и гири, стреляли все офицеры, мичманы и матросы.
Команды нашей части стали завоёвывать первые и призовые места на состязаниях соединения и Флота.
В 1982 году, по представлению командира, в числе лучших военно – морских тренеров я был награждён грамотой Главкома ВМФ Советского Союза, Горшкова.
Сейчас эта грамота хранится в летописи Дубенского патриотического клуба «Витязь».
***
Тогда я в БОГА верил и не верил,-
На всякий случай!- честно говоря.
В любовь я верил и в заветный берег
Где мы искали брызги янтаря.
Но начиналась наша там дорога,
Указанная ангелами нам,
Которой мы пришли позднее к БОГУ,
В Его небесный постучавшись Храм.
***
Каким аршином иль другою мерой
Измерить можно дружбу моряков?
Я с Ниной, Петька с Верой и Венера,
Венерин муж, Володька Бураков...
В весёлом, очень дружном коллективе
На самом дальнем краешке земли,
Гуляли вместе и детей растили
И службу нашу трудную несли.
Всегда с друзьями собирались вместе.
В дни праздников больших, в дни именин.
Нас окружали люди долга, чести,-
Потомки тех, кто штурмом брал Берлин!
В Германию послали Петьку с Верой,-
Судьба с друзьями разлучила нас.
А мы с любимой убыли на Север,-
Где ждал нас в сопках северный спецназ...
Для нас Балтийск морской был колыбелью.
Он проводил нас с Ниной в дальний путь.
Там стали крепче, но не огрубели
И стали ближе к Господу чуть чуть.
Духовности извечная загадка:
Пока невзгоды не приходят к нам,
Пока у нас всё тихо, мирно, гладко,
Не часто мы находим Божий Храм.
Но, если посмотрел в глаза ты смерти
Сгустился мрак над самой головой.
Ты чаще мысли обращаешь к вере,
Поняв, что БОГ - один Спаситель твой!
***
Как быстро повзрослели наши дети!
Нас время превращает в стариков.
Иных друзей уж нет на белом свете,
Ушёл от нас Володька Бураков!
Родители давно уже на Небе...
Куда ты жизнь торопишься, спешишь?
А, впрочем, никогда я старым не был.
Я просто полюбил покой и тишь!
Я просто полюбил тропинки сада,
Всё, что растёт, цветёт в моём саду!
Со мною здесь моя Нинуля рядом,-
По жизни с ней я рядышком иду!
Горит печальный огонёк в лампаде...
Для покаянья мир души открыв,
Молюсь, на этот огонёк я глядя,
За тех, кто умер и за тех, кто жив.
***
Друзья мои из милого Балтийска,
Кто не поддались бедам и годам.
Вы далеко и всё же очень близко,
Поскольку в сердце вы моём всегда!
Я вижу ваши дорогие лица.
Мне шлёте ваших душ тепло и свет.
Вы все - моей морской судьбы частица
И память тех, давно минувших, лет
Когда несли нас шхуны и фрегаты
Навстречу бурям и лихим штормам
По неспокойным водам Каттегата
К Фарерским и Гебридским островам.
Осталось вас, моих друзей, немного,
С кем я делил и радость и беду.
А многие давным-давно у БОГА!
Надеюсь, что в раю, а не в аду.
Под килем тех, кто жив - сплошные мели…
Бесстрашные сыны родной земли,
Вы Родину всегда беречь умели
И никогда себя не берегли!
Я вижу ваши дорогие лица,
Балтийский берег, дальние моря…
Пусть вам почаще ваша юность снится.
Вы знайте, это было всё не зря!
***
Не прокрутить, не пролистать сначала
Свою мне повесть под названьем - «ЖИЗНЬ»
Корабль судьбы ржавеет у причала
И парус белой тряпкою повис.
Не понесёт меня ветрам навстречу!
Ракушки на тяжёлых якорях…
Сегодня и похвастаться мне нечем,
Лишь памятью о штилях и штормах.
Опять лечу над гладью Каттегата
В Атлантику к Бискайским островам,
Где был в своей я юности когда-то,
Где уж не быть теперь ни мне, ни вам!
Морское счастье наше непростое…
За вас, друзья, сегодня пью я стоя!
***
Песок и волн солёных брызги...
Жизнь пролетела словно сон.
И нам не быть уже в Балтийске,
Не слышать чаек грустный стон.
Там мы сердцами были юны...
Мир юности — совсем иной!
Сидели на песчаных дюнах,
Любуясь ласковой волной.
Цвела черёмуха у моря.
Там был недалеко наш дом...
И мы ещё не знали горя.-
Нам было хорошо вдвоём
Песок лизали нежно волны.
Казалась вечною весна...
Лишь чаек горестные стоны
Нам говорили: Жизнь сложна!
Сияли небеса бездонно,
Даря надежд волшебный свет...
Но чаек горестные стоны
Как плач о тех, кого уж нет!
Дух леса сладковато-томный,
Дух моря, свежесть мокрых дюн...
А чаек горестные стоны
Не слышат те, кто сердцем юн.
***
Где волны вздыхают печально,
Где серая тяжесть небес,
У 22-го причала
Отважный стоит « Херсонес».
На нём мы ходили когда – то
Романтику странствий искать
В туманах седых Каттегата,
В безмолвии Шетландских скал.
Швыряла судьба нас морская
В объятья ветров и штормов
В Ла-Манше и в водах Биская
У дальних чужих берегов.
Всю жизнь пролистать бы сначала…
Жалею всегда об одном,-
Что всё это быстро промчалось,
Всё памятью стало и сном.
Военная гавань мне снится
И маленький наш спец отряд,
Весёлые смелые лица.
Проверенных морем ребят.
Со стоном проносятся чайки,
Сорвавшись в пучину с небес…
От 22-го причала
Уходит в поход «Херсонес».
Флаг гордо над мачтою реет,
Друзей моей юности строй.
Занять своё место скорее!
Но кто – то кричит мне «Постой!
Постой! Твой корабль и команда
Всего только призрак, мираж!
Ушли навсегда, без возврата
К далёким астральным мирам.
Ребят уже многих не стало,
И флаг краснозвёздный исчез,
И ржавою грудой металла
На свалке лежит «Херсонес»…
Но память Создатель дал людям,
И время не в силах убить
Всех тех, кого мы ещё любим,
Кого не успели забыть.
Придет мой черёд, и однажды
Ко мне постучится гонец,
Вручит мне повестку и скажет,
Что ждёт меня мой «Херсонес».
Я снова займу своё место
В строю моих старых друзей,
Уйду навсегда с ними вместе
И памятью стану твоей.
ХРАНИ ВАС БОГ!