В стране победившей невинности
никого невозможно удивить,
потому что невинность и наивность —
не одно и то же.
Не одно и то же
невинность и невиновность,
поэтому здесь невинные шалости
имеют последствия.
Невинность больше, чем
отсутствие греха
или опыта проигрыша злу —
внутри себя,
поэтому здесь почти у каждого невинного
есть в прошлом что-то своё,
о чем не принято.
Здесь — в столице
на площади Эволюции
располагается школа, на которой вензельная надпись гласит
«Нуждаться, нуждаться
и ещё раз нуждаться.
В любви»,
а напротив
стоит памятник Леннону,
который указывает на школу пальцем.
Сначала
на фасаде было выбито
«Любить, любить и ещё раз любить»,
но потом Леннон умер,
попал на небеса и узнал,
что во вселенском собесе
любовь даётся человеку
по критерию нуждаемости.
И если кто-то решил,
что ему достаточно любви,
что любят его и/или любит он,
и ему этого довольно —
его снимают с дотации.
А дальше крутись, как сможешь.
Узнав об этом, Леннон
собрал второе издание своих избранных сочинений,
исправленное и дополненное,
где и появилась новая редакция песни
«All you need is love».
Главная улица здесь
тоже носит имя Леннона —
так уж сложилось, что именем
очередного
«нашего всего»
наши хотят назвать любое всё
(парки Горького есть
едва не в каждом городе —
и Алексей Максимыч жутко возмущается до сих пор,
что выходит, будто он, дескать, только и делал в жизни,
что бродил по аллеям и катался на каруселях).
Число жителей страны растёт
крайне медленно, потому что
положительный фототаксис —
стремление лететь
на свет
из любой точки —
сработало только у насекомых.
Оттого здесь довольно широкое межлюдное пространство,
и есть даже забава —
завязать глаза, раскрутиться и бежать
до первого столкновения,
чтобы обнять
человека,
который при таком раскладе
не может быть
случайным.
Здесь принято рисовать ручкой
точку
у основания большого пальца
или завязывать ниточку
с узелком
на запястье —
чтобы не забыть быть
счастливым.
Здесь человека сопровождают только те
вещи,
что приносили ему искреннюю
светлую радость.
Поэтому очень многие
ходят в новеньких кожаных разноцветных
сандалиях
на пружинистой подошве,
а в руках у них
леденцы и воздушные шары.
Они шагают куда-то по вечерам
в разноцветных ветровках,
которые при покачивании руки
издают лёгкое
«фьють-фьють»,
будто насвистывают мелодию.
А где-то на восьмом этаже
главного корпуса
мироздания
в окне горит
свет,
и все знают, что Бог-Отец здесь,
в городе.
А Он
в своем кабинете
возле стола с полувыцветшим сукном
цвета морской волны
(а какого же ещё цвета должен быть Ваш стол? —
удивился
при заселении в новый кабинет
комендант-апостол Петр
Каменев)
читает очередной нон-фикшн,
потому что фикшн
за последние пару тысяч лет
не то что набил оскомину,
а просто вызывает зубовный скрежет.
С лёгким шуршанием
крутится в проигрывателе
марки «Вифлеем-3»
пластинка на 365 оборотов,
и в какой-то момент из динамика
начинает звучать песня
Скорпионов
«I'm still loving you».
Полюбив её с первого звука,
Бог-Отец пожелал узнать,
о чём она.
Но поскольку Он не стал
осваивать новоязы,
а язык мыслей и молитв знал
от начала времён,
возникла сложность.
Песню нельзя услышать, как мысль,
и даже
как молитву.
Пришлось звать Леннона,
который на ломаном арамейском
смог перевести название —
«Я всё ещё люблю тебя».
И теперь иногда,
пребывая в тревоге
за человека,
Бог-Отец садится
за лаковое фортепиано
марки «Токката»
(говорят, старик Кристофори,
которого зовут настроить инструмент,
страшно не любит
именно эту конкретную марку
за то, что без кувалды и ремкомплекта к ней лучше
и не подходить),
Бог-Отец садится
и начинает наигрывать на память мелодию
и что-то мурлыкать
себе под нос,
проговаривая внятно лишь
эту строчку — «Я всё ещё люблю тебя...».
И так Он играет мелодию
по десятку раз кряду
и —
думает о.
Фото: https://enjoypiano.ru/