Эффект попутчика в поезде никто не отменял. Каких только цветистых баек и небылиц не услышишь в этом поезде и какую только пронзительную режущую по живому откровенность на попутном иносказательном тебе не доверят. Другое дело, что с некоторыми попутчиками ты едешь под размеренное "чух-чух" так давно, что воспринимаешь их как соседей по коммуналке.
Вон та улыбающаяся, привычно кокетливая дама в цветистой шали слушает душевный цыганский романс и задумчиво перебирает низку жемчужных бус на точёной шее, на тонких пальцах - фамильные серебряные перстни, взгляд устремлён в заоконную даль. Попивает себе кофе с солью и перцем да подпевает про себя знакомые слова. Мысленно то пускается в залихватский цыганский пляс с метанием кинжалов, то склоняется над раскладом Таро, видя хитросплетения событий. Говорят, прячет шрамы на спине, но может, врут.
Далее - душевная леди в ковбойской шляпе с глазами, из которых плещется море, раскуривает трубку с душистым табачком и - чую - где-то прячет хороший выдержанный коньяк. Того и гляди соседка заглянет к ней на огонёк и начнут залихватски тусить до самого утра, наполняя купе раскатистым смехом, солёными шутками и неслыханными историями. Импульсивна, попадёшь под горячую руку - изрешетит из кольтов, смачно чертыхаясь и предлагая отправиться к морскому дьяволу на рога. Тем дуальнее безумная нежность, сквозящая в ней, и воздушные картины, которые она рисует дымом, плотным, как стекло.
Соседнее купе лишь слегка приоткрыто, оттуда периодически несутся ахи, охи и и стоны то ли наслаждения, то ли боли. Говорят, его снял некий господин для съёмок (простите за тавтологию!) винтажного порнофильма (с членовредительством и жуткими извращениями). Надо отдать ему должное, в своих картинах он никогда не опускается до банальщины: убийства хитроумные и искусные, секс с перчинкой и вообще это арт-хаус. Господина толком никто никогда не видел - так что это самый таинственный пассажир. За камерой - изучающий, бесстрастно оценивающий взгляд, вспыхивающий, когда задумка реализована безупречно - а для этого актёрам придётся попотеть.
Время от времени проводник приносит в это купе открытки. Чёрно-белые, винтажные, судя по штемпелям - из разных концов света. Подписанные одним и тем же размашистым уверенным почерком. Сложно сказать, принадлежит он женщине или мужчине. Кажется, на обороте открыток - стихи. Или какой-то тайный код. Как бы то ни было, господин долго и бережно вертит их в руках. И делает пометки в календаре. Вспоминая несытые взгляды, животный смех, терпкий мускус и голую без всегдашних перчаток кожу чувственных пальцев. Похоже, это лучше самого изысканного порнофильма. А неуловимый посетитель возвращается всегда нежданно, несмотря на календарь. Тайфуном снося двери купе, а уж что там происходит дальше - остаётся загадкой. Но звон стаканов, всполохи смеха, смешивающиеся тембры голосов, приглушённая декламация стихов в такт стуку колёс и многозначительная тишина, прерываемая шумным дыханием - говорят сами за себя.
Вокруг приоткрытого купе всегда толпа подглядывающих - скользких денди, жмущихся по углам притворно робких девиц и прочих ценителей искусства.
Куда несётся этот поезд - а чёрт его знает. Тут всегда дым коромыслом и непрестанная кутерьма. Свежие газеты по утрам. Ночные перешёптывания и игра в подкидного - то на раздевание, то на последние монеты. Кофе в чашках и джин в бутылках. Задушевные беседы и ядовитые дуэли. И хорошо, что пока никто не выбыл.