"...человек, через тысячу или миллионы лет,
откажется - ради более совершенной конструкции -
от всего своего звериного наследства, от своего
несовершенного, недолговечного, бренного тела
и превратится в существо, насколько нас превосходящее,
что оно будет нам уже совершенно чуждо..."
(Станислав Лем. "Сумма технологии")
Нечистой влагой брёвна старые набухли,
гноится дерево, но скальпель декабря
недалеко. Ко мне пришёл Апухтин,
я ждал его. Холодная заря -
не то чтобы нежней или мрачнее,
чем век назад, но всё-таки не та -
затеплилась. С завода сквозь аллею
пахнуло нефтью. Бледная звезда
Над башней ТЭЦ померкла.
Говорили
о смерти, о предчувствиях своих,
о прошлом. Удивлялись русской лире:
неистребим
как будто ровный стих
с колючками внутри - но их уколы
почувствует лишь свой.
И я сказал:
- За праздность, за нестрогость общей школы,
За честность грустную, за помрачневший зал...
Апухтин, на новый 81-й год:
Вся зала ожидания полна,
Партер притих, сейчас начнётся пьеса.
Передо мной, безмолвна и грозна,
Волнуется грядущего завеса.
Как я, бывало, взор туда вперял,
Как смутный каждый звук ловил оттуда,
Каких-то новых слов я вечно ждал,
Какого-то неслыханного чуда...
- И я, и я! - кричать ли мне, разнежась,
Смакуя хмель безжалостной строки?
И я хочу исследовать генезис
Старинной человеческой тоски.
Пусть по верхам гуляет ветер буйный,
И от ударов стонет волнолом,
Всё, что другие называли бурей
В поэзии мы рябью назовём.
Что самодержец, век, людей уродства?
Нет, дальновидней творческий инстинкт,
И этот стих - есть приговор Природе.
Так сын отцу неверьем отомстит
За то, что был рождён, за то, что к смерти
Рождением своим приговорён.
Но, может быть, умнее будет он
и новый план грядущего наметит?
"...всякая деятельность исходит из знаний, содержащих
пробелы. Вера же является ожиданием, что произойдёт
то, на что мы надеемся. Биологическая эволюция была
бы невозможна, если бы не эта щепотка "веры" в успех
направленных на будущее реакций, встроенная в каждую
молекулу живого существа..."
(Станислав Лем. "Сумма технологии")
Сопряжена бесцельность бытия
с мучительной надеждой и любовью,
как будто апокалипсис в тебя
вмонтирован замедленною бомбой.
А где "щепотка веры"? Постный дух
подсаливает постные измены,
но потому ли так тревожат слух
к грядущему его пролегомены?
На прочтение "Суммы технологии":
Конструктор, Жизнь! Когда нам было больно,
Когда так трудно быть живым,
Мы смущены и недовольны
Небрежным творчеством твоим!
Но смысл конструкций постигая,
Продолжим сами этот путь,
И тело пересотворяя
И разум свой, когда-нибудь
В такие дали выйдем смело
Из-под диктата твоего!
Там, кроме предсказаний Лема,
Пока не видно ничего,
И путь туда пока не начат,
Лишь тени робкие видны,
Но мы попробуем иначе
Зачем мы были рождены
Тобою, Жизнь? Расставить створы,
Зарубки сделать на тропе,
Чтоб мозг,тобою сотворенный,
В конгениальной слепоте,
Был сам Конструктором - и будет!
Длинна дорога, но проста:
Терпенья трижды, трудолюбья,
Четырежды и, как всегда,
Уже сбываясь и отчаясь,
Проткнём завесу темноты
Тобою даденой на счастье
Колючей искоркой мечты!
Сказал Апухтин:
- Эта мысль хитра:
На жизнь саму свалить свои печали,
Довериться мечтаниям пера
И думать, что бессонными ночами,
Безумными,
Был подведён итог
всем предыдущим действиям Природы,
Не светит свет, и уничтожен Бог,
И северные нежные восходы
С судьбой никого не примирят,
Лишь явственней твой собственный закат...
Стихи, которые написал бы Апухтин,
если бы верил в автоэволюцию
Никто никого не рассудит,
Никто не поймёт никого,
Что и было всегда, то и будет,
И сверх того - никого.
Но ради лучших конструкций,
Ради иных щедрот
В землю уйдут и вернутся
Кровь, и соль, и пот.
Неправые правых осудят,
Трое сомнут одного,
Что было всегда, то и будет,
И сверх того - ничего.
Но ради одной отметки
И нереальных льгот
Не умолкает терпкий
Крови круговорот.
Правду, мечту, победу -
Всё поглощает тьма.
Век оставляет веку
Плоский чертёж ума,
Твой преемник забудет,
Что сделал ты для него.
И что было всегда, то и будут,
И сверх того - ничего.
Но лучшим оружием в счетах
С миром пустой возни
Завещаю незащищённость.
Кто сумеет - возьми.
- Куда же все мы шлём свои тетради,
Друг - другу
Или будущим векам?
Нет, я не верю этим гордым "ради"
И этим детским "отворись, Сезам".
Есть этот мир - и низменный, и горний -
И только здесь - вчера, сейчас, потом -
Есть искорки того огня, который
Не разгорится.
Осень, мрак, бетон
Чуть-чуть согреем только мы, живые...
Я возразил:
- Не стоит ли хлопот,
Чтоб повторялись споры вековые,
увещеванья, наговоры злые,
поджоги, покушенья, хоровод
одних и тех же лиц - хмельной лабазник,
чиновный муж, лощёный доктринер,
палач и жертва, адвокат и вор.
И это - навсегда?
И это - праздник?
Почти резюме
Душа о невозможном плачет,
И церкви ветхие скрипят,
А Бога нет, и это значит,
Что человек изжил себя.
Всё хочешь знать, не хочешь кривды,
Иллюзии насмешкой бьешь,
Но - много ль радости, что жив ты?
И - много ль грусти, что умрёшь?
Печаль скучна, мечта аморфна.
Но зачал этот рыхлый век
Другую жизнь, другие формы,
Других масштабов интеллект.
Что даже самой общей мыслью
Не охватить, не намекнуть -
Как из пещеры к атеизму
Не рассмотреть простейший путь.
"...может быть, стоит ещё раз задуматься над той
торопливостью, с которой я переложил на мёртвые
плечи несуществующих машин ответственность
за будущий "гнозис" нашего вида. Кто-то мог бы
спросить: не явилось ли это результатом некого
крушения надежд, не вполне автором осознанного..."
(Станислав Лем. "Сумма технологии")
Апухтин потянулся к папиросе,
глотнул дымок, поморщился слегка
и, что-то непонятное отбросив,
сказал о том, что знал наверняка,
что искупление есть
внутри стихов,
внутри мелодий наших.
Понимаю:
Поют трамваи вместо петухов
И кажется, что жизнь совсем другая,
Совсем не та, что много лет назад,
Прощайте, побеседовать был рад.
И он не убедил, и я не знаю.
(2022)