Где-то в утопии.
.
.
.
Рассвет слезой упал в трубу,
А на другом конце шарманщик.
Люд загалдел, крича ему:-
Верни на небо жгучий мячик!!!
.
.
.
Погасло небо от тебя!
Зачем ты плачешь жуткой песней?
Здесь лирика в церквях моля,
Гремит о купол Толстой жести.
.
.
.
Пошёл в каморку, замолчи!
Верни на небо глаз светила
Нам неудобно жить в ночи
Коль плачешь, вон тебе могила!
.
.
.
Здесь могут жить, кто смог стерпеть
Кто смог сбежать от тягот мысли,
Сердечных ран нельзя стереть,
Бездельем в переулке с крысой.
.
.
.
Пришёл мясник и бросил Рупь
Достал платок рукой кровавой:-
-«Допой, дождётся небо круг,
Сердца вкусней с твоей отравой».
.
.
.
Вторая часть.
.
.
.
Протиснув звук
сквозь Лязг толпы
Звенела бледная девчонка
Упал холодный свет Луны
С хмурных бровей к устам ребенка.
.
.
.
Молчи осел! раздутый клещ…
Тебе бы только кровь сосать
Коль заблестит свободы меч
Чем будешь ты существовать?
.
.
.
А пенье отдалось мне в душу
И пусть такая я одна
Умолк народ? Тогда послушай
Мои рожденные слова:
.
.
.
Слова:
«На этой глади-
Он лежачий полицейский
Что говорит толпе остановись
И может быть от ненависти местной
Спасёт одну, задумчивую жизнь.
Все смеха ради!»
.
.
.
И вытек луч с трубы под ноги
Девчонки дерзкой озорной
Труба остыла, голос звонкий
Нарушил солнечный покой
.
.
.
Он оплетал ее лианой
Светил в чистейшие глаза
Затем сорвался в небо рьяно
Копьем пронзивши небеса
.
.
.
И наступило бабье лето
В краю где тьма явилась днём
Росток надежды жил пригретый
Шарманщик пел
и в зной
и в гром.