Ревизия

               

               
      (басня)



В одну из зон, где множество зверей сидело,
Нагрянула комиссия — у льва уж «накипело»:
Ведь столько тюрем, а мест свободных нет,
В чем тут секрет — искать надо ответ.
В комиссии той: две свиньи, кабан, мартышка
И для проформы — серенький зайчишка.
Кабан — комиссии звериной председатель
И правом вето личный обладатель.
ИнАче говоря, комиссия решит, как скажет хряк —
Пусть дело важное, пусть дело и пустяк,
Давно уж не в почете плюрализм,
В лесу, где правит лев, он- атавизм.

Комиссию ту встретили радушно,
От теплой встречи даже стало душно.
Столы ломились от закусок, водки,
Чтоб нужную создать гостям «погодку».
Банкет тот, право, удался; на славу,
Начальник зоны лично развлекал ораву.
А был начальником в ту пору там осёл,
А замом по режиму кум его — козёл.
И вот, повеселившись ночь, толпа свалилась,
В мертвецки пьяном сне она забылась.
Кабан храпел, а свиньи — те усса..ись,
Мартышка с зайцем в луже оказались.
Хозяева с утра устроили похмел,
И окосевший заяц так стал смел,
Что кабана назвал коллегой,
Чуть-чуть за что не стал калекой:
Кабан копытом так лягнул в живот,
Что зайцу навсегда перекосило рот.
И вот, наверно, по причине той,
Болезнь ту величают «заячьей губой».
Поправив свой авторитет,
Кабан дал знак заканчивать банкет.
Угодливые свиньи разом закивали
И с мест свинячьих дружно повставали,
А с ними заяц и мартышка тоже,
Перечить кабану ведь им негоже.
Хотя, по правде говоря, не волк работа,
И в лес не убежит, а вот поспать охота.
Без настроения за кабаном плетясь,
Ругаясь тихо про себя и матерясь,
Отправилась комиссия на зону,
Проверить, соблюдаются ль законы?
У камер — надзиратели-шакалы,
На мордах их улыбочки-оскалы:
Мол, зарекаться от сумы и от тюрьмы
У нас никто не может, даже вы.
Вот поворот ключа и ржавая открыта дверь —
Здесь в «одиночке» страшный зверь!
Тут мышь сидит уже четыре года
За горсть муки с хлебозавода.
Подрыв продбезопасности страны —
Таков характер мышкиной вины.
Еще шесть лет сидеть воришке,
Сиротствуют теперь ее детишки.
В соседней «одиночке» «парится» петух,
За годы заточенья его подорван дух.
Сидит петух здесь, явно, неспроста,
С поникшим гребешком и без хвоста.
Он в задницу бульдога больно клюнул,
За то, что пьяный пес на него плюнул.
А пес тот пьяный был ментом вонючим,
Теперь петух за ограждением колючим.
А в третьей камере — медведь на нарах,
На зоне он один из самых старых.
За браконьерство Мише срок «пришили»
И воли, уж в который раз, лишили
За то, что на реке ловил медведь лосось,
Но рыбака голодного увидел егерь-лось.
Скрутила «браконьера» ментов собачья свора,
И тут же справедливый суд случился спОро.
А рядом в камере сидит облезлый кот
За то, что крыс он «в оборот»
За воровство пытался взять,
Но вожака крысиного ведь зять
Недаром служит же в ОМОНе:
Так оказался кот наш в зоне.
Коту ОМОНовцы подбросили наркотик,
И вот «мотает» срок свой котик.
А в общих камерах зверья сверх нормы,
Их не коснулись веянья реформы.
От грязных шкур и перьев неопрятных
Здесь запашок не очень-то приятный.

И вот комиссии открыты двери —
От удивления притихли сразу звери,
Подумали: «Наверно, пополненье»,
И вмиг у них упало настроенье.
Вопрос витает в полутемноте:
«Куда ж еще, и так мы в тесноте?»
Но жестом успокоил всех осёл,
А с краткой речью выступил козёл:
«Комиссия, приехав из столицы,
Сама желает лично убедиться,
Что ваши не нарушены права —
Готовьте жалоб нужные слова».
И с видом, проявляющим заботу,
Свою комиссия продолжила работу.
Поодиночке арестанты или хором
Поведали, как оказались за забором.
Кабан кивал, кивали члены тоже,
Но в сон клонило их, похоже.
Ан нужно дальше продолжать работу
И побороть проклЯтую зЕвоту.
Еж за решётку сразу угодил,
Как только на него волчара наступил
(Разбойник пьяный тёмной ночкой
В овчарню пробирался за овечкой.
Волк завопил, открыл вонючью пасть
И вмиг употребил свою он волчью власть:
Позвал  родичей своих — ментов,
И враз сбежалась стая псов:
Надели кандалы, отправив в изолятор,
И поутру судил его сам аллигатор:
Он мантию напялил, был суров,
Но кажется ему, что «наломал он дров»,
Отправив невиновного на зону,
Хотя тут, явно, объективно по закону
Судим быть должен серый волк, —
Сей нонсенс взять никто не может в толк.
Случился казус также с воробьём,
Когда его лиса обычным днём
«Застукала» на крупе у кобылы
(Как жаль, что та хвостом забыла
Смахнуть воробышка — и не было б беды).
Теперь же налицо следы:
Позарился на честь кобылы воробей,
Ведь все насильники становятся наглей.
Борьба за нравственность в лесу
Кумиром сделала лису.
По делу воробья свидетелем была в суде,
С готовностью поверил суд «звезде»,
И срок немалый «припаял» он извращенцу,
Гиганту половому, отщепенцу.
Чирикнуть не успел негодник-ловелас,
Как был погружен в «черный ворон» враз.
А вот и жалоба синицы,
Уголовной этой птицы:
«Свили мы гнездо на ели,
Средств хватило еле-еле,
Вылупилось три птенца —
Три веселых удальца,
Рядом с ними и четвертый,
Оказалось, калач тертый.
Клюв его такой большой
(Кушал дюже хорошо)!
Три моих хилых сыночка
Вытолкал в одну он ночку!
Тут кукушка прилетела,
Пьяным голосом «запела»:
Дескать, это мой малыш.
Муж ей выкрутил кукиш.
В суд кукушка подала,
Адвокатов наняла.
Суд решил, что кукушонок
Есть похищенный ребенок.
Забрала его кукушка,
Эта птица-потаскушка.
Нам в итоге с мужем — срок,
Чтоб другим урок был впрок».

По содержанию зверей в тюрьме
Текст жалобы изложен был в письме,
Но звери там не подписались
(Они за шкуру опасались).
Суть жалобы той: ущемленье прав,
На зоне, мол, звериный нрав,
И в карцер за малейшую вину,
Не издеваются так даже и в плену.

Построив днём тюремный весь отряд,
Осёл копытом бьёт зверей подряд,
Ломает ребра, выбивает зубы,
Из меха умерших зверей шьёт шубы,
А из пера птиц делает подушки,
И из рогов умело мастерит игрушки,
И на хвосты привязывает банки,
И солью посыпает свеженькие ранки,
И суточную пайку вдвое урезают,
И жарким летом на жаре терзают.
Водой холодной обливают в стужу,
А то положат мордой в лужу,
Как над людьми, глумятся все над нами,
Когда ж придет конец всей этой драме?!
Мы просим: всё владыке расскажите
И срочно меры к варварам примите!

Кабан письмо то спрятал в папку,
И на глаза напялив шапку,
На совещание отправился тот час
(К такому делу уж готов был класс).
Ослу, козлу и их подручным
Читал письмо он с видом скучным.
И в тишину класс погрузился,
И лишь козёл в припадке бился.
Жажда мучает хряка —
Не унять всё «сушняка».
Через силу он вещает:
«Лев ошибок не прощает.
Обо всем доложим честно.
Царь зверей, как всем известно,
По заслугам воздаёт», —
Всё сказав, кабан встаёт.
И вскочил за ним осёл,
И взбесившийся козёл:
Просят кабана в дорожку
Закусить чуть-чуть, немножко.
Хряк, без лишних уговоров,
Никому не нужных споров,
Соглашается в дорожку
Закусить — совсем немножко.
В зал банкетный все идут,
Там комиссию уж ждут:
ЗАкусью столы накрыты
И бутылки уж открыты.
Вновь банкет два дня продлился,
Жирный хряк опять упился.
Водка кончилась, и он
Уже хлещет самогон.
Вот осёл поймал момент
И промолвил комплимент:
«Наш кабан — он самый честный,
Ревизор в стране известный.
Предлагаю выпить тост,
Чтоб кармашек был ваш толст.
Пусть продлятся годы ваши,
Мы ж учтем ошибки наши!»
В умиленьи хряк рыдал,
Вынул тут же и порвал
То, что звери сочинили
О его будущей могиле.
Заверяет хряк осла
И его зАма — козла:
«Вы живите, как и жили,
Мы знакомству рады были».

Вот комиссия в столице,
Но сперва — с подарком к львице:
Шкурки соболя — презент
И в придачу комплимент:
«Ты, царица, всех мудрей
В женском обществе зверей,
Ты красива, ты стройна,
Тебя любит вся страна».

Вот кабан и у царя,
Своего государя.
Доложил, что всё в порядке
За колючей за оградкой:
«Замечание лишь есть:
Тесно там, что негде сесть,
Обоснованы и сроки —
Зверям лечат там пороки.
Для борьбы же с теснотой
Есть рецепт очень простой:
Надо больше тюрем строить,
Но для этого нам крОить
Надо будет весь бюджет,
Выхода иного нет!»
Лев кивнул в ответ: мол, надо
В тюрьмы гнать изгоев стадо.

Сейчас кабан — юстиции министр,
Осёл — его помощник, а козёл — магистр,
Лишь бедолаги-звери все на зоне,
Волчара серый — вор теперь «в законе»,
Менты-собаки быстро расплодились,
А свиньи — те опоросились.
И превратился лес в сплошное свинство,
Под именем «Звериное Единство».

2004 г.