И сколько бы ей лет не исполнялось,
Она была моложе и храбрей
Всех тех, в первые кто на путь ворвался.
Спокойна и дерзка, и с волей сотни не необузданных коней.
Быть может родилась она ещё в Париже.
Быть может с ней рассыпались по миру языки.
Мы становилися тесней друг к другу, но не ближе.
И в тот момент явилася она, вставая гордо на дыбы.
И всё тесней. Нас зажимали в клетки.
И вот когда уж не чем и дышать,
Она являлась вновь, в каждое время разные оставив метки.
Бывает кажется, что её нет.
И воздух в грудь загнать не в силах.
Но вдруг надеждой будто бы согрет,
Встаёшь, срывая угнетения, с вождями времени сразившись.