Лето 1941-го
На рассвете окрест – молоко, молоко.
Ни огня, ни души. Пастуха и скотины
Ни следа. И в тумане по воле благой
Занимается день, по наитью водимый.
Но куда и кого он ведет – и ведом
Из туманности – к миру, к войне ли, разброду,
И, молочною струйкой звеня о бидон,
Возвращается звон колокольне у брода.