Тот задумал такое,
так не будет покоя
уже никогда…(с)
Тысячелетия назад в египетском царстве ночами бодрствовали только боги, жрецы и преступники. Даже охрана дворца могла задремать, когда раскалённая дневная духота сменялась благодатной прохладой.
В своих покоях, перед большой статуей богини Нут, Исида готовится принять ванну. Она милостива к людским слабостям, поэтому лишь слегка пожурила служанку, переусердствовшую с ароматами. Что ж. Женщинам пустыни нравится, как пахнут цветы далёких оазисов…
Изящно потянув ножку, богиня касается воды кончиками пальцев. Чернокожие рабы ещё утром наполнили купальню из больших кувшинов, и вода прогрелась за день, превратившись в расслабляющее удовольствие. Сбросив лёгкую накидку, Исида сходит по каменным ступеням и опускается в воду по грудь. Опускается медленно, чувствуя, как стихия поглощает и принимает в себя. В тёплую воду добавлено свежее верблюжье молоко, смешанное с мёдом. Позднее этот способ ухода за кожей назовут «ванной Клеопатры».
Богиня смеживает веки… Её ничто не тревожит. Дух спокоен и умиротворён. Пожалуй, это можно назвать божественным сном.
Умелые пальцы касаются плеч, мягко разминают мышцы... Исида сразу же узнаёт эти руки.
Бастет.
Хищница обожает ночь, как и положено подлунной кошачьей породе. Ночь и женщин.
– Твой пасынок предлагал мне встречать восход кровавой Луны над пирамидами. – Богиня-кошка саркастически урчит, продолжая ласкаться.
Не шевелясь и не открывая глаз, Исида улыбается уголками губ. Иначе – можно спугнуть блаженство.
– Это на него похоже. Странно, если бы Анубис звал посмотреть на цветущие лотосы.
Бастет делает кистью резкий брезгливый жест. Так кошка дёргает лапкой, струшивая воду.
– Лотосы? Бррр. Они же водные. А вода – мокрая. К тому же крокодилы Себека вечно голодны, сколько бы грабителей не сбрасывали в Нил.
Губы Бастет касаются влажной кожи.
– Я тоже голодна. Очень. И на месте твоего мужа не вылезала бы с тобой из постели.
Теперь в ход идут зубки. Совсем слегка. Так, чтобы сладость поцелуев ощущалась острее.
Исида, разомлев, подставляет шею.
– Бог и царь Египта не может всё своё время посвящать любви и удовольствиям.
– Но он просто обязан посвящать его царице. – Бастет умеет говорить игриво о серьёзных вещах. Говорить и внушать, не делая собеседнице больно даже словами. – Осирису нужен наследник. А тебе – сын. Потому что Анубис навсегда останется чужим. И неприручённым.
Современный город имеет особый суточный ритм. Он дремлет на рассвете, учащенно дышит днём, а в сумерках – сладко потягиваясь, рассыпает по своей шкуре электрические огни…
Но боги в нём так же бессонны.
Исида помнит разговор с Бастет дословно – ведь события в мире бессмертных не имеют срока давности.
Сейчас, впервые за века, она намеривается получить то, чего так долго ждала. Она заручилась поддержкой небесной матери Нут, она услышала голос мужа. И даже вместилище-лоно для юного бога уже готово.
– Почему ты выбрала её? – спрашивает Анубис. Когда он недоволен, фрикативные «р» и «х» звучат в его речи особенно по-звериному. – Ведь она слаба, больна. Сможет ли она выносить плод?
Исида останавливает негативный поток движением ладони.
– Для зачатия бессмертия нужны не только законы физиологии.
– А что же ещё?! – Анубис неукротим. Он знает всё о смертной натуре людей. И многое – о посмертии.
– Каждому богу нужен огонь. Жажда любви. Или ненависти, суть которой – тоска по этой любви. У моего сына будет и то, и другое. Поэтому он изменит мир.
Да. Лоно ждёт.
Овуляция через сутки.
Быть твоим богом – Ночь без сна, ночь без сердца http://stihi.ru/2022/09/08/5289