Где села касается прилесок
В глухомань проторена тропа.
Ходит слух, что водятся там бесы
И в земле находят черепа.
Что ж, пошел гонимый любопытством,
Прихватив с зарядами ружье.
Тихо брел задумчив и небыстрый,
Обострив охотничье чутье.
Закружила верткая стежина.
Измотала до нытья в ногах.
Вспомнился Новочеркасск и Зина
В общих и расплывчатых чертах.
Словно лик Марии Магдалины,
Та же мука очи облекла.
Я ценил тебя, чистюля Зина,
Что ты не курила, не пила.
А спустя, из недр возникла Любка.
Эта стерва та еще была.
Каблуки и джинсовая юбка,
А еще отчаянно врала.
Врал и я, причем напропалую,
Выдумками легкими соря.
Не любил из них я никакую.
А теперь подумал: - Может зря?
Так и шел, совсем забыв про нечисть.
Шел до самой черной темноты.
До сих пор я помню этот вечер
За живые памяти цветы.