— Вчера зарезали Попенченко, —
сказал он мне, сверкая фиксами,
гуляя по аллее, флоксами
засаженной, вполголоса,
боясь, чтоб не услышали
боксёры «Серп и молота».
— Попенченко взял золото.
За это и зарезали.
Был не боксёр, а золото.
Он брал в Европе золото.
И в Азии брал золото
под флагом «Серп и молота».
— Пойдем ко мне, мне холодно, —
сказал, сверкая фиксами, —
и помянем Попенченко
под комнатными флоксами.
— Теперь не будет золота.
Ведь мы с тобой немолоды.
Кубинцы злы и голодны.
Они возьмут всё золото.
И мы с ним выпили не чокаясь
за незабвенного Попенченко.
Он предложил, сверкая фиксами,
чтоб выпить за Людмилу Гурченко.
И мы с ним выпили за Гурченко
под малосольные огурчики.