Любила б меня ты немного,
Я смог бы нести свой ярем,
Молил – снять оковы – я Бога;
Но ты не любила совсем.
Прекрасные губы, и груди –
Теплей и белей, чем луна;
Бесплодный цветок, что застудит
Твой путь, что накрыла волна.
Как белые нервные члены
ЛесбИянки Сапфо плывут
По морю, где кружится пена,
И водорослей липкий жгут,
Средь волн моё сердце слепое
Несётся туда и сюда,
По ветру и против, больное,
В нём плач, и печаль, и беда.
Пустая, разбитая шлюпка,
Её ослабляют ветра;
Дрейфует, слаба она, хрупка –
Бездомного сердца хандра.
Где боги свершат свои пытки?
Посеют шипы средь полей?
Где болью украсят в избытке?
Ах, только не в плоти моей.
Непрочны земные основы,
Как пена в ладонях пловца;
Взять боги добычу готовы,
Не руки распнув, а сердца.
Страданья нас точат, как зелье,
Ты мёртв, если мозг не живёт;
В душе бесконечной есть келья,
Где боль бесконечная бьёт.
Так пусть ты умрёшь, дорогая,
Зачем из-за смерти тужить,
Тебе её дал бы я, зная,
Что лучше быть мёртвой, чем жить.
Хочу, чтоб в огне ты сгорела,
Чтоб гром твои ранил черты,
А я б, сокрушённый всецело,
У ног твоих умер, как ты.
Была бы узнать мне охота,
Не шёл бы я слабый, больной,
И сердце твоё было б с йоту,
Коль не было камнем, змеёй.
Хотя ты любима – жестока,
Как ненависть, голод и смерть;
Голубки имеешь ты око,
А нудишь мужчин умереть
Своим ядовитым дыханьем,
Как раньше чума у ворот;
Чужда ты любым состраданьям,
Лишь с лаской приходит Эрот.
С уловкой, как зверь укрощённый,
Он просит еды и питья;
Твой крест из иголок сплетённый,
Разит, как улыбка твоя.
Что дротик, топор ему грубый?
Он тернии терпит и кнут.
Твои полусонные губы
Кровь ран его сердца сосут.
Ты рада, что пульс его тает,
Сияешь – в крови он ползёт:
Твой алчущий взгляд разжигает,
И жаждет твой алчущий рот.
Прибила Эрота ты к древу,
Раздела, бичуешь хлыстом,
В морское забросила чрево,
Где мёртвых таинственный дом.
И всё же он жив через силу,
И вижу его только я;
Пришла ты, ушла и забыла;
Умрёт он – надежда моя.
Satia te Sanguine (лат.) – Пресыщена кровью
Algernon Charles Swinburne (1837-1909)
SATIA TE SANGUINE
If you loved me ever so little,
I could bear the bonds that gall,
I could dream the bonds were brittle;
You do not love me at all.
O beautiful lips, O bosom
More white than the moon's and warm,
A sterile, a ruinous blossom
Is blown your way in a storm.
As the lost white feverish limbs
Of the Lesbian Sappho, adrift
In foam where the sea-weed swims,
Swam loose for the streams to lift,
My heart swims blind in a sea
That stuns me; swims to and fro,
And gathers to windward and lee
Lamentation, and mourning, and woe.
A broken, an emptied boat,
Sea saps it, winds blow apart,
Sick and adrift and afloat,
The barren waif of a heart.
Where, when the gods would be cruel,
Do they go for a torture? where
Plant thorns, set pain like a jewel?
Ah, not in the flesh, not there!
The racks of earth and the rods
Are weak as foam on the sands;
In the heart is the prey for gods,
Who crucify hearts, not hands.
Mere pangs corrode and consume,
Dead when life dies in the brain;
In the infinite spirit is room
For the pulse of an infinite pain.
I wish you were dead, my dear;
I would give you, had I to give
Some death too bitter to fear;
It is better to die than live.
I wish you were stricken of thunder
And burnt with a bright flame through,
Consumed and cloven in sunder,
I dead at your feet like you.
If I could but know after all,
I might cease to hunger and ache,
Though your heart were ever so small,
If it were not a stone or a snake.
You are crueller, you that we love,
Than hatred, hunger, or death;
You have eyes and breasts like a dove,
And you kill men's hearts with a breath
As plague in a poisonous city
Insults and exults on her dead,
So you, when pallid for pity
Comes love, and fawns to be fed.
As a tame beast writhes and wheedles,
He fawns to be fed with wiles;
You carve him a cross of needles,
And whet them sharp as your smiles.
He is patient of thorn and whip,
He is dumb under axe or dart;
You suck with a sleepy red lip
The wet red wounds in his heart.
You thrill as his pulses dwindle,
You brighten and warm as he bleeds,
With insatiable eyes that kindle
And insatiable mouth that feeds.
Your hands nailed love to the tree,
You stript him, scourged him with rods,
And drowned him deep in the sea
That hides the dead and their gods.
And for all this, die will he not;
There is no man sees him but I;
You came and went and forgot;
I hope he will some day die.