Вечерняя грусть не похожа на утренний сплин,
Приходит внезапно и день опускает в лужу…
Упавшее небо покрашено в ультрамарин
И взглядом недобрым царапает подло душу…
Потянутся руки к гитаре, родится аккорд…
Печальное эхо упрётся в глухую стену,
Мазнёт рикошетом годами заржавленный борт,
Кормою мелькнув, как гримасою Гуинплена…
Вечерний пейзаж отличается от света дня:
Незримый художник чернильно сгущает краски…
Нависшее небо колючее, словно стерня,
Плывут облака лепестками сухой ромашки.
Прервёт наваждение звук торопливых шагов:
Нестройная дробь по узорам резной брусчатки…
Упавший на город туман разольёт молоко,
Оставив в тиши узких улочек отпечатки…
Вечернюю тишь не разбить, не разбавить ничем.
Она несравнимо свята и необратима...
Сознанье признало, что главное есть бытие.
Но горьки сушённые косточки апельсина,
Который я щедро на дольки рукой разорвал,
Пытаясь смягчить эту терпкость вина в бокале…
Скрывается теменью в парке густая трава
И призрачный сумрак бредёт по дворам в оскале...