Пылью и пеплом – кромешное лето –
солью в огне.
Губы «как только что после минета».
Шрам на спине...
вдоль по лопатке – изломанной линией –
там, где крыло
ветром обласкано и... силой вырвано...
/не/ зажилО*.
Прозелень в радужках. Ягоды в пригоршнях.
Цацки – ключи.
– Мне всё равно, кто ты, милый мой... выживший –
или...
– Молчи.
– Мне всё едино. Я сам неприкаянный...
«светлый – до тьмы».
Будь моим Каином.
– Будь моим пламенем.
– Будем! – без «мы»...
без откровений... убийственной нежности
на брудершафт...
без первозданной эдемской безгрешности
в чьих-то глазах.
Вены на «птичьих» запястьях похожи на
русло реки...
Лето кромешное. Лета подкожная.
Ночь. Мотыльки...
танцы /над бездной/ с горящими крыльями:
– Вниз не смотри.
Строчки похожи на кардио-линии…
Эхо в груди.
Текст – заклинанье безумной реальности –
не ритуал.
Ты, как всегда, избегаешь банальности.
Я – новых ран.
– Встретимся...
/– Может быть.../
– Скоро...
/– Как выгорит.../
Губы кровят.
Звёздами августа – солью карминовой:
– Как я тебя...
*просторечное.