Свет потушу, в темноте приоткрою окно
и, повернувшись спиной ко всему, в чём уверена,
стану с привычной тоской любоваться луной,
тоже стареющей, только стареющей временно.
Серп лучезарный, похожий на "эс" или "це",
прячась за ветками, глянет японским пейзажем.
С тучками в прятки играя, он в зримом конце,
чтобы подольше светить нам, замедлится даже.
Светлые строки Жуковского (в ритме другом) -
те, что о спутниках милых, - опять наплывают.
Сколько у каждого горя, потерь. Но живём.
Как-то живём всё равно. Красота и спасает.
Новые встречи печалят теперь, становясь
время крадущей обузой, лишённой надежды.
В ясные лунные ночи так чувствуешь связь
с главною тайной, спокойно приняв неизбежное.