Милая, знаешь, чертовски мне плохо,
Милая, знаешь, мне трудно дышать.
Было всегда средь толпы — одиноко,
Но вот теперь не могу я писать.
Строки ложатся причудливой грязью,
Хоть я по-русски же, знаю, пишу:
Каждое слово мне — чуждую вязью.
Шаль не свою почему-то ношу.
Милая, знаешь, мне страшно и больно,
Ем я, не ем, выпиваю иль пью —
Может и тело, по сути, довольно,
Только ведь я ну совсем не живу.