В парке заброшенном есть тропинка,
ведущая в иную жизнь.
Я был у викингов, был у инков,
у туарегов тоже, кажись.
Я совсем не хотел назад возвращаться,
ведь дома гораздо страшней.
Но местные предлагали прощаться
и снова идти по ней.
Я понял, тропинка идет по кругу,
и сколько подошв не сотрешь,
здесь вряд ли встретишь верного друга
даже если с тропы сойдешь.
Я стоял на Форуме в распахнутой тоге,
под тогою были трусы.
Молчал, подводил кой-какие итоги
и случайно встал на весы.
Меня распяли за эту шутку,
сказали: ну какой ты бог.
И еще, представьте-ка на минутку,
пикой проткнули бок.
Кажется, так уже с кем-то было
прежде или потом.
Смеялось и пило римское быдло,
мочась под моим крестом.
Но выкинул вдруг такой я номер:
взял и с креста упал.
Христос не помер и я не помер,
поскольку звала тропа.
Все проходило в таком вот тоне.
И позабыв свой дом
пил на Тортуге в грязном притоне
с пиратами жгучий ром.
Под бубен плясали за рис и медяшки.
Я тоже был пьян и рад.
Но не хватал Эсмеральду за ляжки.
Какой из меня пират!
В каморке при свечке сидел Нострадамус,
он настрадал катрен
про то, как Европа опустится в анус
и каких еще ждать перемен.
Не знаю, сколько там было промиле
в кипучей его крови,
но лучше б желудок ему промыли,
чтоб показал Рен-TV.
Шаг по тропе - вон жертвенный Пушкин,
Дантес целит прямо в живот.
Совсем мне не нравятся эти игрушки,
я должен вмешаться. И вот,
подкравшись, сбиваю Дантесу мушку,
чтоб в Пушкина он не попал.
И боком, боком спешу на опушку -
опять позвала тропа.
Хрустели века под следами сандалий,
светлела истории муть.
Наконец забрался в такие я дали…
Кажется, Млечный путь?
И я увидел: мы одиноки,
никто не придет со звезд -
ни кареглазый, ни синеокий,
никто не построит Мост.
Совсем я один в этой Вселенной,
как гвоздь внутри сапога.
А надо бы, надо мне непременно
поцеловать врага.
Знаю, что от меня останется
лишь инверсионный след.
Звезды не поменяют свой танец,
альтернативы истории нет.
«С этого хватит». - раздался голос. -
«Погулял, а теперь домой».
И я пошел, практически голый,
фактически глухонемой.
Источая миазмы, запах пота
и исторгая пар,
я возвратился (была суббота?)
все в тот же заброшенный парк.
В парке священном гадят собаки,
их бы в Корею скорей.
Между деревьев дикие маки,
кашица и пырей.
Главное, я за века уложился
в ноль целых, но ценных минут.
Главное, не порвал себе жилы,
главное снова тут.
Так это было или Ино,
я вам доказательств не дам.
Хотя… на боку от копья Лонгина
остался вот этот шрам.
Быть может, в третьем ближайшем квартале,
равнодушен к борьбе и труду,
я вспомню об этом занятном портале
и снова сюда приду.