Иссякло время дня. Я по Большой Морской
иду своим путём, заканчивая круг.
Вдруг голос в голове: "Ты оглянись, постой".
И видится мне, что иное всё вокруг.
В залив сползает рвань лиловых облаков.
Их ветер разодрал когтями в лоскуты.
Чтоб не попали в плен разинутых мостов.
А в синей черноте уж три горят звезды.
Чугунные стволы с плодами янтаря.
Их гроздья льют в эфир молочно-хмельный сок.
Без всякого стыда девицу-ночь пьяня
ведут её в альков каналов и дорог.
Меж них громадой врос Исакия гранит,
ступни свои сокрыв от глаз во мгле листвы.
В нём сотни лет течёт тепло и свет молитв.
И дух святой кругом. И блеск златой главы.
Вот я ложусь в постель. Во тьме уставших век
всплывают пятна тех мистических картин.
В объятиях моих любимый человек.
И ночь колдует сон узорами гардин.
На иллюстрации картина Артёма Шаркина