Иллюстрация: Немецкие войска входят в Рейнскую демилитаризованную область, начало марта, 1936-й год.
Кэмпс сидел за столом и, по своему обыкновению, занимался документами. Взглядом он указал на стоящую неподалёку электроплитку. Бидлер послушно поставила чайник, запитала конфорку и села напротив. Под шум закипающей воды она молча наблюдала за Кэмпсом – сегодня он открыл ей глаза на происходящее. По выражению его лица было заметно, что сегодняшний разговор для него тоже не прошёл бесследно. В воздухе витало чувство недосказанности – оно становилось невыносимым, и Бидлер решила довести затянувшуюся беседу до логического конца. Хотелось знать, что произошло с Кэмпсом? Почему после смерти жены этот опытный и умный офицер покинул службу, которой он, судя по всему, так дорожил? После откровений, что она услышала, создалось впечатление, что Кэмпс ещё до войны предвидел реальность сегодняшних дней, и она разрывала его душу.
– Сэр?
– Да, миссис Бидлер, – он отвлёкся от своих дел и кинул взгляд, от которого стало не по себе.
В глазах Кэмпса сквозило какое-то странное чувство обречённости. После того, что Бидлер узнала, она, кажется, начала его понимать.
– Простите, что повторяюсь, но вы уверены, что после войны с Германией столкновения с Советами не миновать?
Кэмпс отложил в сторону свои бумаги и улыбнулся. Очевидно, он был рад, что нашёл человека, которому можно доверять.
– Поверьте, мои опыт и знания говорят, что всё так и будет.
– Расскажите, пожалуйста.
– Попробую, но ещё раз прошу, чтобы наш разговор остался строго между нами.
Судя по выражению лица Кэмпса, с одной стороны, он жаждал высказаться, с другой – не хотел возвращаться в прошлое. Бидлер не забыла про незаживающую рану в его душе, которую оставила смерть супруги, и которую он не хотел тревожить. Однако Кэмпс нашёл в себе силы и продолжил рассказ:
– В начале 1935-го, когда мы с Мартой оказались на Мальте, я, согласно новым служебным обязанностям, начал изучать ситуацию в Европе, и, признаюсь, она меня пугала. Пружина противостояния между европейскими странами и Советами в те дни сжалась до такой степени, что обязательно должна была разжаться.
– Что вы имеете в виду?
– К середине тридцатых нацистская Германия и СССР окрепли настолько, что повсеместный рост симпатий к идеям левых и правых говорил об угрозе с их стороны. Помните, я обмолвился, что подготовка к новой войне в Европе началась ещё до прихода Гитлера к власти?
– Да, вы оговорились про 31-й год и канцлера Веймарской республики фон Папена.
– Верно, но это было только началом – СССР и его стремительные темпы роста пугали «старую добрую» Европу. После триумфа нацистов в Берлине, когда идеи реванша за поражения в Великой войне, как и борьба с «евреями-коммунистами», стали для немцев основополагающими, наши политики решили вновь заняться «русским вопросом».
– Простите?
– Помните, что произошло в Европе в четырнадцатом году?
– Убийство сербскими радикалами наследника австро-венгерского престола – эрцгерцога Фердинанда, Великая война и гибель сразу четырёх империй, – с поразительной точностью ответила Бидлер – она быстро училась работать с фактами. – Несмотря на детский возраст, я помню кричащие в те дни заголовки газет. Говорят, выстрелы в Сараево – дело рук сербов-националистов из организации «Млада Босна»*.
– Верно, а вам известно, кто стоял за их спиной?
– Разве не сербы?
– Разумеется, но не они одни. Подумайте, кому выгоден тот или иной конфликт, и вы найдёте главного бенефициара прошедших событий, – Бидлер кинула вопросительный взгляд, и Кэмпс пояснил: – Увы, миссис, более всего убийство в Сараево оказалось на руку нам, англичанам.
– Думаете?
– Знаю. Вспомните политику Британии начала века и сопоставьте её с событиями тех лет. После того, как в 1908-м году Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, спецслужбы различных стран, в том числе и нашей, активно работали с местными радикалами. Разбирая уроки Великой войны, я с удивлением обнаружил, что руководство и боевики «Млада Босна», такие как сербский гимназист Гаврило Принцип, который застрелил австрийского эрцгерцога, а также их покровители из «Чёрной руки»**, оказывается, давно были в разработке нашей разведки. Если бы не убийство наследника австро-венгерского престола, для начала новой войны в Европе пришлось бы искать другой повод.
– Вы хотите сказать…
– Да, именно это, не буду вдаваться в подробности того, что случилось в Сараево в июне четырнадцатого. Скажу лишь, что настоящая работа спецслужб – это не только проникновение в стан врага и добыча нужной информации, но и умелая игра с агентами влияния различных сторон. Она должна вестись настолько тонко, чтобы «комар и носу не подточил». Нашей разведке удалось убедить руководителей «Млада Босна», что Англия и Россия в лице Антанты поддержат их действия, и те перешли к решительным действиям. Понимаете мой посыл?
– Кажется, да… Как говорил в таких случаях Наполеон: «Не мешайте врагу ошибаться…»
В этот момент раздался свист закипевшего чайника. Кэмпс встал со стула и загадочно улыбнулся:
– Вы верно мыслите, миссис Бидлер. Я бы добавил к словам Наполеона «помогайте». Одну минуту, я займусь своим чаем, закончу рассказ, и вы всё поймёте…
Несколько минут он колдовал над заварочным чайником, затем плеснул в него кипяток, и по комнате поплыл приятный аромат напитка из далёкой юго-восточной Азии. Вскоре чашка с готовым чаем стояла на столе перед Бидлер. Она осторожно сделала глоток. К удивлению, на вкус он сильно отличался от того, что продавался в местных лавках и магазинах под брендом «цейлонский». Бидлер наблюдала за действиями Кэмпса, и тот, заметив её ожидающий взгляд, продолжил:
– Мы всегда умели использовать противоречия наших оппонентов, и начало Великой войны это прекрасно доказало.
– Что вы имеете в виду?
– Дело в том, что активность политических движений южных славян, таких как «Млада Босна» и «Чёрная рука», не устраивали Австро-Венгрию и её верного союзника – Германскую империю. Австро-венгры и немцы с конца XIX-го века вели в зоне интересов нашей короны активную внешнюю политику. Вспомните, к примеру, англо-бурские войны в золотоносной Южной Африке. На рубеже веков Берлин пытался «взять под своё крыло» германских и голландских колонистов Оранжевой республики и Трансвааля. В те годы Германия показала себя активным и умелым игроком на международной арене – она представляла серьёзную угрозу. Добавьте сюда набирающую мощь Российскую империю…
– А что не так с Россией?
– С каждым годом она становилась всё сильнее. Даже поражения в русско-японской войне и первая русская революция 1905-го года не нанесли Российской империи особого урона. Однако, на наше счастье, в четырнадцатом русские совершили роковую ошибку: во время переустройства политического уклада своей страны встали на защиту сербов – ввязались в Великую войну. Если бы они пошли другим путём… – Кэмпс задумчиво посмотрел перед собой.
– Что если? – не выдержала Бидлер.
– В жизнь воплотились бы слова Председателя Совета министров Российской империи Столыпина: «Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней Poccии…»***. В этом случае вместо СССР мы могли бы иметь страну, которой по экономической мощи не было бы равных. Но на наше счастье выстрелы в Сараево не позволили этому случиться…
– Неужели…
– Верно. В тридцатых ситуация повторилась, но на этот раз мы серьёзно просчитались. Советский Союз уже не был громоздкой державой с устаревшим укладом бытия. Он стал государством с абсолютно новой моделью общества, к которому прежние подходы оказались неприемлемы.
– Простите, сэр, не слишком далеко вы зашли в своих выводах?
– Отнюдь, – жёстко отрезал Кэмпс и, сделав несколько глотков чая, попытался объяснить: – Посмотрите, на это с другой стороны. Что сделало Британию одной из сверхдержав современности? Мы не имеем обширных территорий, богатых ресурсами. Англия всегда развивалась лишь путём морской экспансии и добычей ресурсов из захваченных колоний. И возьмите, к примеру, ту же самую Российскую империю… Начиная с середины XVIII-го века, она представляет угрозу могуществу Британии. Противостояние с русскими – «Большая игра»*****, усугубилось, когда Россия стала активно продвигаться в Азию, в сторону одной из самых дорогих жемчужин британской короны – Индии.
Бидлер в очередной раз пригубила чашку. Новый поворот разговора с Кэмпсом оказался настолько интересен, что она вновь выпала из реальности.
– Позвольте, но при чём здесь Индия?
– Всё очень просто: вспомните убийство российского императора Павла I. В 1801-м году он внезапно сблизился с Наполеоном и послал в Британскую Индию 22-х тысячный отряд донских казаков, который удалось вернуть лишь после убийства Павла I. В организации этого покушения, которое, к слову, в корне изменило внешнюю политику России, участвовал наш посол в Санкт-Петербурге – Чарльз Уитворт. Подобная участь готовилась и Наполеону, но ему посчастливилось уцелеть. Гибель российского императора не позволила нашим противникам объединить усилия, что дало шанс изменить внешнеполитическую доктрину России на десятилетия, – с ухмылкой пояснил Кэмпс. – То же самое, фактически, принесли и бессмысленные на первый взгляд выстрелы в Сараево. Вспыхнувшая в четырнадцатом году Великая война отправила в небытие наших сильнейших геополитических соперников, включая, несмотря на союзные отношения с Антантой, и Российскую империю.
– В это сложно поверить.
– Увы, миссис, это так. В тридцатых ситуация повторилась. Угрозу со стороны СССР и нацистской Германии необходимо было купировать любой ценой, и правящие элиты Европы, в том числе и наши, пошли проверенным путём, – на удивлённый взгляд Бидлер Кэмпс усмехнулся: – Они сделали ставку на идеологического противника Москвы – на Гитлера. Нацисты казались подарком судьбы – силой, которая может остановить «красную» угрозу. К тому же схватка Советов и Германии могла разом ослабить обе стороны. Всё что нам оставалось делать – наблюдать за очередным столкновением русских и немцев и ждать момента для решающего удара.
Сказанное противоречило всему, что знала Бидлер до сегодняшнего дня. Она тихо прошептала:
– «Разделяй и властвуй»?
– Верно… – Кэмпс сделал глоток чая и тихо продолжил: – Скажу больше, опасаясь повсеместного прихода левых к власти, Гитлеру симпатизировала большая часть промышленных, торговых и аристократических кругов Европы, включая и семью Его Величества…
Хотелось возразить, но в этот момент вновь раздался звонок телефона.
Кэмпс встал со стула, снял трубку, обменялся с кем-то парой дежурных фраз и загадочно взглянул на Бидлер:
– Не пугайтесь моих слов – достаточно посмотреть на то, что творилось в Европе, и вы поймёте, в чём дело. Когда Гитлер стал рейхсканцлером, в середине октября 1933-го года Германия демонстративно покинула женевскую конференцию Лиги наций по разоружению. Через несколько дней она открыто заявила о выходе из этой международной организации – Гитлер намеренно рвал узы Версальского мирного договора. И, самое интересное, подобное никого не насторожило, хотя как раз это стало знамением приближающейся войны.
– Вы так говорите, словно всё видели своими глазами.
– Так оно и было, – с грустью согласился Роберт. – Когда в 36-м мы с Мартой оказались на Мальте, немцы уже открыто требовали уступок Берлину – возвращения контроля над демилитаризованной Рейнской областью.
– И что, на это никто не возражал?
– Увы, кроме французов – нет. Они первые заподозрили неладное и уже в 35-м заключили с СССР договор о военной взаимопомощи, и, как показало время, не зря. В начале марта 36-го года Германия грубо нарушила Локарнские соглашения: в ходе спецоперации «Зимнее упражнение» ввела в демилитаризованную Рейнскую область несколько пехотных батальонов и артиллерийскую батарею. К моему удивлению, против этого никто не возражал. Если бы в те дни та же самая Франция и Уайтхолл вмешались в происходящее – хватило бы пары пехотных дивизий, и падение Гитлера стало бы неизбежным. Но, к моему удивлению, ничего из этого не произошло. Когда началась гражданская война в Испании, сомнений в том, что Европа катится в очередную кровавую бойню, уже не осталось. Помните нашего общего знакомого – капитана из контрразведки Райли Дэвидсона?
– Конечно, сэр.
– В начале осени 36-го по спецзаданию под видом репортёра он оказался в осаждённом мятежниками Мадриде, и знаете, что его поразило больше всего?
– Нет, сэр, откуда я могу знать подобное.
– На полях той гражданской войны сошлись не только левые и правые Испании, но и всей Европы.
– Что вы имеете в виду?
– Мятежников поддержали не только нацистская Германия, фашистская Италия и Ватикан. На стороне Франко воевали как добровольцы из Ирландии, Португалии, российские белоэмигранты, так и большая часть вольнонаёмных из европейских стран, где правые тем или иным способом пришли к власти. Второй Испанской республике, напротив, помогала часть оставшейся верной присяге армии, испанские коммунисты и анархисты. Более того, Мадриду подали руку помощи социалисты и добровольцы, собранные со всего мира, которые воевали в составе не менее шестнадцати интербригад******. Добавьте к этому ещё один момент: когда в начале осени 36-го года ситуация для Мадрида стала угрожающей, СССР демонстративно вышел из «Декларации о невмешательстве в дела Испании». Москва на официальном уровне стала оказывать правительству Второй Испанской республики посильную поддержку.
– Неужели СССР в открытую ввязался в новый конфликт в Европе?
– Разумеется, нет. Сталин оказался умнее прежних правителей. Он не хотел давать прямого повода для открытых обвинений в агрессивном поведении Москвы. Советы ограничились тем, что в ящиках и контейнерах из-под сельхозтехники в Испанию в разобранном виде ввозились лёгкие танки и боевые самолёты. Под видом гражданских специалистов в республиканскую армию тайно прибывали лётчики, танкисты и другие военнослужащие РККА, большей частью разведчики и военные специалисты. С одной стороны, подобное не было секретом. Все прекрасно понимали, откуда на стороне Мадрида взялась современная боевая авиация и техника*******. С другой – поддержка левых всего мира и СССР в 36-м году помогли республиканцам удержать под контролем Мадрид и часть западной Испании. Разумеется, действия Советов побудило правых перейти к ответным шагам. В конце сентября 36-го среди генералитета восставших состоялись выборы нового лидера, где победу одержал генерал Франко. Ему присвоили чин генералиссимуса и титул каудильо********, и гражданская война перестала быть гражданской. В левой прессе всего мира, как и в советских газетах, происходящее именовалось «борьбой с силами фашизма и реакции», а в газетах правых, фашистской Италии и нацисткой Германии, события в Испании гордо назывались «крестовым походом против красных орд». Ничего не напоминает?
– «Большая игра», которая вышла на новый уровень.
– Верно...
Выслушав откровения Кэмпса, Кейт задала резонный вопрос:
– Сэр, простите, что прерываю вас, но, судя по вашим рассказам, в те годы СССР всё-таки удалось втянуть в новую войну. Если Советы оказались единственной страной, оказавшей Испанской республике военную помощь, если Москва оказалась настолько сильна и решительна, почему помощь русских не позволила республиканцам победить?
– И вот тут, миссис, в этой части «Большой игры» начинается самое интересное, – загадочно произнёс Кэмпс.
Он хотел продолжить, но его вновь прервал телефонный звонок.
Кэмпс подошёл к аппарату, снял трубку, и до Бидлер донеслись его слова:
– Да, сэр. У меня всё готово… Прошу прощения, но мне нужно дождаться результатов разведвылетов наших лётчиков. Они должны быть с минуты на минуту. Как только я встречу дежурного пилота и получу новые данные, я сразу же к вам присоединюсь... Хорошо, сэр.
Окончив разговор, Кэмпс с раздражением посмотрел на часы.
* «Млада Босна» (босн.) – «Молодая Босния», сербско-боснийская революционная организация, боровшаяся в 1912-1914-х гг. за присоединение Боснии и Герцеговины к Сербии;
** «Чёрная рука» – южнославянская тайная националистическая организация, имевшая своей целью объединение различных южноевропейских славян в единое государство. Основана 22-го мая 1911-го года, просуществовала до 1917-го года;
*** Высказывание Петра Аркадьевича Столыпина от 1909-го года: «Никто не даст нам ни минуты покоя. Наша главная задача – укрепить низы. В них вся сила страны. Их более сто миллионов. Будут здоровы низы, будут крепки корни у государства, поверьте – и слова Русского Правительства совсем иначе зазвучат перед Европой и перед целым миром… Дружная, общая, основанная на взаимном доверии работа – вот девиз для нас всех – русских. Дайте Государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней Poccии»;
**** Антанта – союз Великобритании, Франции и России, оформился в 1904-1907-х годах, создан против коалиции Центральных держав во главе с Германией;
***** «Большая игра» – борьба между Российской и Британской империями за контроль над Южной и Центральной Азией. Выражение впервые использовал офицер Ост-Индской компании Артур Конолли в письме губернатору Бомбея в 1840-м году. В широкий политический и общественный оборот термин «Большая игра» вошёл в 1901-м году после выхода в свет романа Редьярда Киплинга «Ким» со знаменитыми строками: «Когда все умрут, только тогда закончится Большая Игра. Не раньше.»;
****** Интербригады – интернациональные бригады, собранные из добровольцев разных стран. На стороне Второй Испанской республики в составе интербригад воевали граждане из более 26 стран Европы и Северной Америки. Нередко в их число входили писатели, поэты и художники, которые придерживались левых взглядов, такие как: Уильям Аалто – американский поэт, коммунист, Лори Ли, Джордж Оруэлл – английские поэты и прозаики, Эрнест Хемингуэй – американский писатель, журналист, лауреат Нобелевской премии по литературе, Поль Робсон – афроамериканский певец, Антуан де Сент-Экзюпери – лётчик, французский писатель и т.д.;
******* Помимо советской боевой техники в действиях на стороне правительства Испанской республики принимали участие более двух тысяч граждан СССР: 772 военных лётчика, 351 танкист, 100 артиллеристов, 77 моряков и представлявших большей частью отделы различных разведуправлений РККА: 222 общевойсковых советника, 339 технических и иных специалистов, 204 переводчика;
******** каудильо (исп.) – вождь.
Продолжение следует…