На божий свет появишься невольно
из мягких лап невозмутимых вод
и далее, ярмо неся покорно,
век пашешь,
не за страх, так за живот
Привычна шкура к тумакам и брани
от первой до итоговой звезды,
нивелировка на ушедших ране
определит не портить борозды
Степная ширь сужается до бровки,
пугают глубиною небеса,
и хочется подобием морковки
наполнить пирров дух и телеса
Не трёт хомут, не тяготит обуза
металла перекованных орал.
Спасаясь от бесчисленного гнуса
и расширяя слепо ареал,
царя царей
изорник бессловесный,
неотличим от зверя и теней,
бредёт вперёд…
не замечая бездны
в чужой душе,
тем более – в своей.