В китайской прачечной любезная обслуга,
наш Вернер стар, вдовец, и не с кем слова молвить.
Лишь на могиле всё поведает супруге,
да пёс готов, пуская слюни, слушать долго.
А тут и помощь одинокому хозяйству,
и улыбаются приветливые лица.
Сноровка юношей восточных удивляет;
ему все рады, здесь приятно находиться.
Он вспоминает их бессонницей ночною.
Той тёплой радостью, что для него событие,
цветы меняя, кротко делится с женою
и утром тащится с бельём скорей, к открытию.
Вновь умудряются из множества пакетов,
ему назначенный, найти без промедленья.
Он к рождеству, сияя, дарит им конфеты,
а в иероглифах бумажку с умилением
несёт соседу, что китайскому учился, -
"Тут имя, адрес - пусть переведёт потом".
Со словарём сосед дотошный долго бился, -
"Старик плюгавый с толстым носом, мерзким псом".
Вчера в салоне у Тамары подстригалась.
Рассказ, прочитанный когда-то по-немецки,
весь путь домой, не отпуская, вспоминался.
В метро не поняли моей улыбки дерзкой.