Поребрики, пышки, шавермы –
Вот все, чем тщеславие тешит столица,
Что прошлым великим кичится,
В чьих затхлых темницах -
Останки римской волчицы
И кости цветного Палермо.
Облезлых парадных анфасы,
Крыш ржавых больные гримасы,
Дурманно-кровавые Спасы:
Безумствует стрелка компаса
Хандры и унынья, безмолвного сплина,
Что давит атлантов согбенные спины.
А Всадник, окислившись славой,
Гарцует от Гренгама до Полтавы.
Нахмурился гневно на пьедестале,
Со сфинксами ревностно встал он
На стражу от счастья заразы
И надежд метастазов…
Нет, глядя на дряхлые вазы,
Косые граниты, слепые топазы,
Косматые ивы, увядшие травы,
Болота и плесневый гравий,
На облупленные архитравы,
На пустыни клыкастых дорог –
В отчаянье сам злобный рок
Покончит с собой, напившись отравы.
14.04.2022
© Моше Ариэль Ганелин