Произведя математические вычисления со своей регентской виньеткой, я, ничтоже сумняшеся, решила взяться за виньетку мужа. Но эта задача оказалась гораздо сложнее из-за сильного разнообразия судеб и, конечно, моей меньшей погружённости в среду. Поэтому семинарская статистика будет ещё более приблизительной, но, надеюсь, не менее интересной.
Вначале нужно сказать буквально несколько слов о семинарской системе образования. Она состоит из трёх ступеней: бакалавриата (1 подготовительный пропедевтический курс и 4 основных курса), магистратуры (на языковых кафедрах 1 подготовительный курс и 2 основных курса) и аспирантуры (3 курса). Итого: 5 + 3 + 3 = 11 лет учёбы. Конечно, до конца этот путь проходят не все, но теоретически такая возможность существует.
Всего на выпускной бакалаврской фотографии – 54 человека. Изначально курс был поделён на три группы примерно по 30 человек, но потом осталось только две группы. Получается, треть учащихся (!) не закончили свою учёбу в предполагаемое время. Кто-то из них ушёл сам, кого-то отчислили, кто-то перешёл на заочное обучение или перевёлся в другую семинарию. Половина из ушедших отсеялась на подготовительном курсе. Назвать точные цифры почти невозможно, но я могу описать некоторые распространённые и показательные ситуации.
Если из регентской школы уходят добровольно, а не из-за отчисления (впрочем, я знаю один случай-исключение, но описать его подробностей не могу: во-первых, я и сама их не знаю, а во-вторых, участница событий нередко полушутя говорит: «Опасно с тобой общаться, вдруг ты что-то напишешь», – поэтому, чтобы оправдать её доверие, я загадочно промолчу), то из семинарии отчисления бывают и довольно часто. По степени тяжести они делятся на две группы: с правом восстановления и без этого права. Для второй категории путь в церковный клир практически закрыт.
Отчисления, связанные с учёбой, есть, но их немного. Обычно преподаватели и администрация всячески идут навстречу и отпускают на волю только самых отчаянных должников (хотя шансы на поступление в магистратуру у студента-халтурщика гораздо ниже). Гораздо больше отчислений связано с дисциплиной и нравственностью. Абитуриенту нужно сразу запомнить три категории проступков, за которые он мгновенно попрощается с семинарией: ложь, дерзость и воровство.
Ложь обычно рождается из желания избежать наказания (типичное школьное «мою тетрадку с домашним заданием отняла банда бармалеев»). Опыт показывает, что лучше говорить правду. Потому что если к небольшому проступку (например, прогулу богослужения) добавится небольшая ложь («я был на послушании», хотя на самом деле спал богатырским сном в своей келии), то минус на минус даст, вопреки математике, огромный и жирный минусище.
Дерзость может иметь разные формы: нахамил в лицо, выложил мем про дежурного помощника, просто имеешь природную дерзковатую ухмылку и попадаешь из-за неё в неприятности. Нередко дерзость – это последствие алкогольного правонарушения. В трезвом состоянии человек бы сдержался, но в расслабленном состоянии с развязанным языком он вдруг заявляет что-то вроде: «Зачем вы пасёте меня, как скотину, я же взрослый человек».
Отчислений, связанных с воровством, я почти не помню. Зато ярко помню обидно-смешное отчисление двух подравшихся друзей (потом они восстановились, закончили учёбу и, кажется, остались хорошими друзьями). Несколько человек были отчислены из-за более или менее обоснованных подозрений в нетрадиционной ориентации. Такие истории всегда вызывали и будут вызывать нездоровый интерес, но моя принципиальная позиция – обозначить факт, не вдаваясь в лишние подробности.
Общая причина добровольных уходов – сомнения. Сомнения духовные: достоин или не достоин, моё или не моё. Сомнения бытовые: прокормлю ли я семью, смогу ли я пожертвовать своими «хочу» ради «хочу» архиерея, просто меня достала дисциплина и хочется на свободу. Обычно в глазах добровольно ушедших остаётся печаль о несбывшемся, реже – задорная искринка облегчения.
Из 54 выпускников 20 успели жениться, 12 на момент выпуска приняли священный сан. Пока что эти цифры имеют тенденцию стремительно расти, поэтому данная статистика носит промежуточный характер. Как и число детей: пока что их родилось 17. Если сравнивать со статистикой моего курса, можно сделать вывод, что юноши создают семьи на несколько лет позже девушек.
5 выпускников склонились к монашескому пути. Возможно, эта цифра чуть-чуть увеличится, но в целом и в общем уходит в монастырь примерно каждый десятый студент. Велика вероятность, что через 10-15 лет богослужение в честь встречи выпускников будет возглавлять свой епископ-одноклассник.
Большая часть студентов поступила в семинарию после школы. 11 человек пришли после высшего образования. Среди них есть юрист, экономист, лингвист, различные технари и специалисты по международным отношениям. В семинарии довольно большой процент людей с разными степенями музыкального образования: школами, училищами и консерваториями. В целом большая часть семинаристов (конечно, не без исключений) – люди гуманитарного склада.
10 студентов с курса отслужили в армии. Некоторые до учёбы, а некоторые – во время. Так 3 человека из-за армии взяли академ и стали на курс младше. Мотивации, которые я слышала из их уст, были следующими: «Лучше отслужить сейчас, до создания семьи, чем потом», «я устал от учёбы», «хочу проверить себя на прочность», «я всегда мечтал послужить». Провожали бойцов, как и полагается, многолетиями, дружескими посиделками и символическим бритьём волос. Во время армии ребята невольно занимались миссионерской деятельностью, общаясь с сослуживцами на религиозные темы.
Из 54 человек на курсе 18 иностранцев: шесть украинцев, шесть молдаван (если точнее, один из них – гагауз, а один – житель Приднестровья), четыре белоруса, один египтянин и один американец. Если со студентами из постсоветского пространства всё более или менее понятно, то про гостей из дальних стран нужно сделать небольшое уточнение. Их учёба в России – ниточка, связывющая разные поместные Церкви.
Есть музыкальное поверье (имеющее вполне реальные исторические корни), что русский север рождает басов, а южная малороссия – теноров. Действительно, из 12 украинцев и молдаван – 7 теноров, 3 баса и двое непоющих ребят. Для сравнения: из 36 русских ребят – 7 теноров, 13 басов и 16 непоющих. Из 4 белорусов на курсе не пел никто, но это скорее совпадение, чем о чём-то говорящий факт.
Напоследок я опровергну существующее у студентов (от них же первый есмь аз) поверье, что в Лавре учится очень много Серёж. На курсе оказалось всего два Сергия и три маленьких Серёженьки из числа рождённых детей. Это не слишком много и вполне соизмеримо с числом Саш, Вань, Коль и Вась. Но почему-то вопреки цифрам мне по-прежнему субъективно кажется, что в Сергиевом Посаде число Серёж на квадратный метр превышает обычную норму.
Вот такой портрет современного бурсачества я увидела на фотографии с молодыми лицами, смело глядящими в светлое будущее из своих овальных рамочек. И теперь я, удивляясь собственной дерзости, перехожу к описанию зрелых серьёзных лиц в рамочках прямоугольных – к преподавателям...