У меня апатия, мать её, развивается.
Словно гложет симпатия к ней изнутри и катается, вертится, да ругается, за глагольные рифмы хватается и терзает до самых глубин, будто я её раб, пилигрим.
Я ношу молчаливое тело своё по миру, подчиняя себя бесконечно её порыву, будто нет от неё лекарств, сигарет и дыма.
Будто нету спасенья от ласк её и уныния.