Ты умна, блистательно умна!
Так, что заслоняет разум сердце.
Но душа за мыслью не видна.
Ей совсем не хочется раздеться.
Будто там, под платьицем, на ней
непременно есть тяжёлый панцирь.
От него ещё тебе больней,
ты от мук бросаешься кусаться.
Нанося увечья, и в себе
носишь гордый дух предубежденья.
Ищешь лишь агрессию в толпе,
а находишь… способ униженья.
Видно, покалечена любовь.
Сломлена, повержена, разбита.
И тебе наверно оттого
не доступна больше dolce vita.
Вот и мстишь. Не зная почему,
ощущая странную потребность.
Доверяешь только лишь уму,
предавая женственность и нежность.
Сторонишься ластящихся рук,
грубостью надменной унижая.
Словно, очертив порочный круг,
говоришь: Не дамся, Я чужая!