Парадиз
пока я жду свои ключи она говорит что внизу живут счастливые свободные люди
чтобы этим первым не было слишком хорошо – над ними счастливые крепкие семьи
под самой крышей чистые ангелы – те кто все это выдержал
их счастью ничто не может помешать кроме иногда протекающего потолка
но не беспокойтесь дождей летом практически не бывает
отвлекается на шлепок и выбегает подмести горку перьев под окном
вот уже возвращается пожелать счастливого отдыха моя комната свободна
добро пожаловать в рай
Макаллана не было
он проснулся и не обнаружил своего мира
на правах призрака вывалился из окна и зашел в ближайший бар
его не обслужили
он взял бутылку виски
и вторую
и послал всех к черту
когда понял что все бесплатно расстроился
придется жить в трезвом мире где ничего не работает
ни черти ни Ballantine's ни окно
Наследство
Кто болен здесь, кто здесь лежит,
Раскинув руки перед небом?
Вокруг роятся миражи,
Он смотрит в них легко и слепо.
Толпу рассерженных сирот
Он породил, не убивая.
Больное солнце жаркий мед
В ладонь пустую проливает.
Он перед ними виноват –
Здесь только небо с облаками
И губы бледные закат
Целует алыми губами.
И то и это все равно –
Они прекрасно бестелесны.
Не станет уксусом вино.
Вот это, Господи, нечестно.
Темное время
В пьяном небе хохочущий рот,
Бороденка расхристанной тучи.
Город этот, а может быть, тот,
Тот не хуже, и этот не лучше.
Он как будто бы хочет спросить:
«Ну и как вам последние вести?»
А у Бога опять на Руси
Те же самые вечные десять.
И живет там дремучий народ,
Но тебя, темнота, не древнее.
Ты закроешь паршой небосвод,
Но светил удержать не сумеешь.
Обратишься овцой, и тельцом,
И напившимся моря верблюдом.
Говоришь, обнималась с Отцом?
Ну, Иуда, так, значит, Иуда.
Это гиблой воды миражи,
Как ни мерь им блестящие перья.
Кем костюмчик дырявый пошит?
То-то хвост не дает тебе верить.
Сопротивленье слова
Ну, расстреляй его, повесь,
Приговори к оковам.
И не с таких сбивало спесь
Сопротивленье слова.
От чужака родная речь
Не требует любови,
Но пусть попробует пресечь
Сопротивленье крови.
Есть в мире воля языков –
Вольнее нет родного.
Ломало армии штыков
Сопротивленье слова.
Оружье? Ну, разоружи.
Трясешься, трясогузка?
И безоружное страшит –
И остается русским.
Вечера на хуторе
Молотки застучат,
И пойдет веселье.
То ли похороны будут,
То ли новоселье.
Соберется народ,
Музыка играет.
Шпрот плывет прямо в рот
И не попадает.
Убивают кота
Или пианино.
У младенца Христа
Завтра именины.
Мифы
Вот мы и приплыли, Телемак,
Мифы разбиваются сурово.
Вечность истекает на часах,
А вокруг все так же бестолково.
Что сказать о Греции твоей?
Греции не те, или Итаки.
Видел бы Одессу Одиссей…
И она теперь не стоит драки.
Вытащит потом из сундуков
Что-то недотраченное молью.
А пока вали от берегов,
Ветры мифа не торгуют солью.
Такая местность
Вл. Шт.
Уже шиповник белый покраснел,
И солнце по утрам не обжигает,
Хотя без счета загорелых тел –
Но это местность южная такая.
Вот от чего зависит всё и вся?
Допустим, ты родился здесь когда-то,
И каберне разлилось, не спросясь,
На все твои рассветы и закаты.
И эта лень, какую не убить,
Но назови привычкой к созерцанью, –
Ей только тень под солнцем раздобыть
И солнце принимать как наказанье.
А после начинаются дожди,
И воет ветер на пустых дорогах,
И можно никуда не выходить,
Здесь никого не встретишь, кроме Бога.
А там уже не стой как истукан,
Узнал ли, не узнал – отнюдь неважно,
Зайдешь к нему, и он нальет стакан.
Тяжелый. Настоящий. Не бумажный.
Случайные встречи
Какие случайные встречи,
Какое обычное чудо –
И с этим рифмуется вечность
И «я никогда не забуду».
Рифмуется вечер над морем
И «плечи покрыты загаром».
И с этим рифмуется горе
И счастье, разлитое даром.
А счастье как белое платье,
Как пена на волнах соленых.
И чайка. Кричит на закате
По всем…
Ну, в общем, поет о влюбленных.
Возвращение
Н. П-ву
Дерево стоит, раскинув руки, –
Добеги, оно тебя обнимет.
Листья пожелтели от разлуки.
Упади на землю перед ними,
И земля окажется подушкой.
Посмотри, как небо закружило,
Как сейчас оно в тебя обрушит
Никому не отданную силу, –
Оттого, что где-то нас любили
И не исполняли обещанья,
Как легко прощают те, кто в силе, –
Все ему единожды прощая.
Дядюшкин сон
Снится дядюшке странный сон,
Дядюшка дремлет в соломенном кресле.
Старый военный, индийский слон,
Он еще помнит Монро и Пресли.
Впрочем, какое нам всем до них –
Это история, Братец Кролик.
Он досыпает последние дни,
Он посмеялся над ней до колик.
И, не попавшийся на крючок
(И не поймаешь его, хоть тресни),
Не забывающий ни о чем,
Он уплывает в садовом кресле.
Мама склоняется над рекой.
Небытия голубая нега.
«Ты не оглянешься, мальчик мой?»
Речка впадает в большое небо.
«Мама, истории больше нет».
Сковано тело в холодном гипсе.
Медленно гаснет осенний свет.
«Мальчик мой, мальчик, ты не ушибся?»
Небо пробито, в саду вода.
Этот соломенный гроб утонет.
«Все исполняется, мама, да?» –
«Видишь, по облаку скачут кони?»
Кажется, поздно, закончен век,
Можно тушить золотые звезды.
…Мальчик бежит по сырой траве,
Детской рукой вытирая слезы.