Прозрачен воздух, тяжела вода,
деревья словно сжались.
Густая утренняя пелена.
В нее Луна впиталась.
Мир, перевёрнутый в пруду,
ковром лежит, не шелохнувшись.
Четыре тридцать, время у него в долгу,
рыбак бежит, согнувшись.
Под ивой, чуть левее, прямо у скамьи
садится, удочку закинув.
Ему сдалась сама судьба. Ведь, чтобы ни случилось
В четыре тридцать каждый день он с удочкой,
все прочее отринув.
Сидит и ловит там, где рыба никогда,
казалось, не водилась.